«РБК Стиль» и «Подписные издания» признаются в чувствах к отличным книгам и их читателям. Найти открытку, придуманную в коллаборации издания и героев проекта «РБК Визионеры», можно в Москве и Петербурге: в «Рихтере», «Палатах на Льва Толстого», A-House и в музее «Полторы комнаты». А книги, речь о которых идет в этом тексте, — в «Подписных изданиях».
М.: Ad Marginem, 2022. Перевод: Виталий Серов
На страницах книги «Любовь в эпоху ненависти» немецкий публицист Флориан Иллиес выступает верным рапсодом извечного чувства, живописуя любовные сплетения деятелей искусства, политики и общества в десятилетие с 1929 по 1939 год. Из этого получается эпичный роман, основанный на реальных событиях. Объемы и детальность рассказа ничуть не пугают, потому что перед нами сплошь знакомые лица: Марлен Дитрих и Джозеф фон Штернберг (Ремарк в это время еще возвращает товарищей с западного фронта), Пабло Пикассо и Ольга Хохлова, Анаис Нин и Генри Миллер, Вальтер Беньямин и Ася Лацис, Владимир и Вера Набоковы. А время и место действия — ушедшая богемная и болезненная эпоха в Лондоне, Париже, Берлине, Лос-Анджелесе. Хроникальная манера повествования дает столько информации и деталей, что позволяет составить «роман в романе», который мы сами конструируем у себя в сознании, вписывая в него то, что уже знаем об этих лицах.
Флориан Иллиес, «Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929–1939»
М.: Corpus, 2024. Перевод с французского: Нина Калягина
Они встретились так банально. Он, Мишель, неловко открыл дверцу такси, чуть не сбив ее, Лидию, с ног. Но оказалось, что они были нужны друг другу — ради той самой любви, поздней, уже кажущейся неправдоподобной и от того непредсказуемой, хранящей больше секретов, чем откровений. Люди, которые бегут от прошлого, уже не боятся потерь, но и не ожидают обрести родственную душу — в этих встречах как будто сразу заложена горечь будущего расставания, и потому моменты, когда Мишель и Лидия вместе, приносят столь нужное «отклонение» от маршрута побега. Сами герои воспринимают эту любовь как акт взаимопомощи, а может быть, это тот самый момент, который каждому человеку важно не упустить, но так или иначе мистификатор Ромен Гари создает мистический ореол любовного чувства: все не то, чем кажется, все не те, кем представляются при встрече. И история почему-то продолжается, а чувство углубляется, пусть и до поры до времени.
Ромен Гари, «Свет женщины»
М.: «Август», 2024
Почему люди переписываются? По версии Виктора Шкловского, на то есть лишь две причины: любовь и разлука. Доведя до предела первую, Шкловский воссоздает образ любящего человека, пишущего письма той, у кого нет на него времени. А подзаголовок «Письма не о любви» демонстрирует другой литературный ход: чтобы чувство поддерживать и быть нужными друг другу, не нужно прямо писать о любви. Она может называться другими словами, сопровождаться другими действиями. По сути, Эльза Триоле (которой и посвящена книга), в своем письме попросившая Виктора Борисовича «не писать о любви», формулирует принцип остранения по Шкловскому. Но любовь — тот самый магнит, который притягивает вне зависимости от слов, поскольку существует на более глубоких уровнях, прикидывающихся бытовыми. Как раз такое «умолчание» любви и символизирует переписка Шкловского и Триоле, и этот эзопов язык чувства считывается сразу.
Виктор Шкловский, «Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза»
СПб.: «Подписные издания», 2024. Перевод: Генрих Смирнов
Любовь — одна из составляющих человеческой памяти. Невозможно забыть то, что пробуждает в нас сильные чувства. Но прошлое всегда такое хрупкое, что хочется хранить только самые теплые моменты, возвращаться к ним и оберегать. Любовный оберег своей семье дарит Наталия Гинзбург в романе «Семейный лексикон». Память здесь состоит из слов, фраз и присказок, что становятся маяками, источающими знакомый свет через океан прошедших лет. Гинзбург не просто ведет летопись своей семьи, но воссоздает весь семейный быт, отношения между родственниками, описывая их речь, не делая при этом что-то особенно важным и не уповая на сюжет, — это любовное воспоминание о самых родных людях, бок о бок с которыми было прожито немало. Гинзбург удается вести этот разговор ненавязчиво, но уверенно, без лишних сантиментов.
Наталия Гинзбург, «Семейный лексикон»
М.: «Редакция Елены Шубиной», 2021
Эпистолярный памятник платонической любви между Львом Шестовым — философом, неудачливым (к тому моменту) литератором, которого отец принуждал работать на семейной мануфактуре, — и Варварой Малахиевой-Мирович — поэтессой, создавшей несколько тысяч стихов, прошедшей путь народовольчества и увлечения идеями Толстого. Их любовь невозможна, сам Шестов проповедовал так называемую философию одиночества, но свидетельство об отношениях, чем является эта переписка, показывает, насколько необычайными и сильными могут быть чувства на расстоянии, пусть в реальности встретиться и не суждено. Особенно драматично, что ведут эту переписку люди со своими внутренними конфликтами — и в какой-то момент становится непонятно, кто говорит: сами Лев и Варвара или аффект, который находит то на него, то на нее.
Наталья Громова, «Потусторонний друг. История любви Льва Шестова и Варвары Малахиевой-Мирович в письмах и документах»
М.: «Азбука», 2022. Перевод: Аполлинария Аврутина
Автор как проводник, которому доверяем и мы, читатели, и персонажи — таков Орхан Памук в «Музее невинности». Согласно тексту, главный герой Кемаль на своей помолвке просит писателя Орхана Памука написать книгу о его любви к другой — чувства к ней длятся вечность, которую невозможно поделить на двоих. Проявиться они могут только путями искусства: через Музей невинности, открытый Кемалем в доме его истинной любви Фюсун, и через «Музей невинности», который написан Памуком по «наказу» своего персонажа. Через несколько лет после выхода романа уже вполне реальный Памук открыл Музей невинности в Стамбуле — так история любви, начатая в книге, нашла свое продолжение в жизни.
Орхан Памук, «Музей невинности»
М.: «Иностранка», 2023. Перевод: Лилианна Лунгина
Как ощущалась бы любовь, будь она текстом: сумбурное, крикливое, искрящее, обволакивающее, яркое, смешливое и приятно суматошное чувство питает «Пену дней» Бориса Виана, сюрреальное буйство сюжета которой схоже с влюбленностью. В романе любовь — то, что связывает внутренний мир с внешним, становится зеркалом, через которое мы следим за событиями, что разворачиваются вокруг нас. И это именно тот случай, когда взгляд отдельного влюбленного более важен, нежели общественное мнение или социальная концепция. Как пишет Виан в предисловии, «массы ошибаются, а индивидуумы всегда правы». Любите — и будете правы!
Борис Виан, «Пена дней»
