Стиль
Впечатления Наш ковер — цветочная поляна: что такое «Невидимый театр» и где его искать
Стиль
Впечатления Наш ковер — цветочная поляна: что такое «Невидимый театр» и где его искать
Впечатления

Наш ковер — цветочная поляна: что такое «Невидимый театр» и где его искать

Основатель «Невидимого театра» Семен Серзин
Основатель «Невидимого театра» Семен Серзин
Основанный режиссером Семеном Серзиным «Невидимый театр» обзавелся первым постоянным спектаклем в Москве. По такому случаю разбираемся, как он устроен и на каких принципах стоит, а также почему квартирники не могут обойтись без коньяка и шпрот

«Главное непреложное правило — не обманывать себя и друг друга», — говорит режиссер и актер Семен Серзин, успевший к 2021 году сняться в «Петровых в гриппе» у Кирилла Серебренникова, выпустить собственный полнометражный дебют — «Человека из Подольска» по пьесе драматурга Дмитрия Данилова — и поставить несколько десятков спектаклей в театрах по всей стране. Говорит он это, рассказывая про «Невидимый театр» — независимое объединение, которое его стараниями появилось в Петербурге четыре года назад. С чего оно начиналось — с дружбы, авантюризма, интереса к текстам современных авторов и формату квартирников — тем и продолжается. В мае 2021 года «Независимый театр», порой заглядывавший с короткими визитами в Москву, выпустил здесь свой первый постоянный спектакль. «Общага на крови» по роману Алексея Иванова — возвращение в эпоху растянутых свитеров, спортивных костюмов, собранных по карманам монет и полуночных застолий за бутылкой дешевого вина. Все это носят, ищут и пьют то шумные, то безбашенные, то нежные герои — уральские студенты, рассредоточившиеся по комнатам той самой общаги.

Среди других постановок независимого театра, к примеру, «Я шагаю по Москве» — в прямом и переносном смысле путешествие по дневникам Геннадия Шпаликова, «Невидимая книга», приглашающая в будни Сергея Довлатова, или еще одна уральская «побывка» — дворовый спектакль по стихам и дневникам Бориса Рыжего «Как хорошо мы плохо жили», позаимствовавший название как раз из строк поэта.

Семен Серзин
Семен Серзин

«Для меня это форма дружбы, любви друг к другу, которая выражается в том, что нас объединяет не то, что мы пошли выпить пива или прогуляться, а есть какие-то общие темы, которые нас волнуют, на которые мы делаем спектакли. Это мой камертон. Ты не можешь наврать перед своим товарищем, не можешь сыграть хуже, чем он, все очень видно, и просто "пацаны не поймут"», — объясняет Семен Серзин, на свитшоте которого горит ясным светом надпись — «Невидимый театр». Разбираемся, как он — этот театр — устроен.

Чего стоит независимость

Если зайти на сайт «Невидимого театра» (с говорящим вполне адресом ateatra.net), можно на первой же его странице обнаружить что-то вроде лаконичного манифеста. Вот некоторые из его строк:

На эти спектакли нелегко попасть, потому что совсем неясно, где найти афишу.
На эти спектакли не достать билет, ибо кассы нет.
Иногда бывает — и артистов нет. В этом случае как — уж вы извините.

Петербургский по духу, весьма видимый «Невидимый театр» предпочитает оставаться свободным. Его артисты — своего рода бременские музыканты, которые не боятся кочевой жизни. У театра нет ни постоянной сцены, ни постоянного зала, а спектакли играются на самых разных площадках: причем не только под крышей, но и во дворах.

Режиссер и актеры спектакля «Общага на крови»
Режиссер и актеры спектакля «Общага на крови»

«Максимальная свобода здесь граничит с тотальной ответственностью, — говорит Семен Серзин, — Потому что чем больше свободы, тем больше у тебя и ответственности. Тут я ее чувствую больше, чем где бы то ни было». Режиссеру есть, с чем сравнить. За последние несколько лет он, среди прочего, поставил спектакли в «Гоголь-центре», Театре имени Пушкина, «Приюте комедианта», а его «Человек из Подольска», вышедший на сцене ярославского Волковского театра, и вовсе превратился в фильм. В нем без артистов «Невидимого» тоже не обошлось. Михаил Касапов оказался одним из полицейских, погружающих (а если точнее — немилосердно швыряющих) гражданина Фролова в мир абсурда, Илья Борисов стал беспечно-инициативным человеком из Мытищ, а Юлия Башорина, Николай Кисличенко, Евгений Перевалов, Владимир Карпов и Николай Куглянт — родителями героя и их друзьями, любителями шумных застолий с обязательными песнями и плясками.

«Здесь тебе никто не будет говорить: "Ну, ничего, нормально", никто не станет тянуть волыну, — продолжает Семен, объясняющий, что в этом как раз заключается близость и особенно бережное отношение команды друг к другу. — Когда они пошли смотреть фильм, я, конечно, переживал, ждал, что они потом скажут. Мне очень важно, что мы всегда максимально честны друг перед другом, так что было понятно, что они скажут как есть, не станут в случае, если не понравится, умалчивать или подбирать слова».

Режиссер и актеры спектакля «Общага на крови»
Режиссер и актеры спектакля «Общага на крови»

Как все устроено

У этого театра нет выстроенного на месяцы вперед репертуарного плана, нет продолжительного периода читок и репетиций, но есть позиция, которой тут придерживаются исправно: придумали — поставили — играем. По словам Серзина, все здесь происходит быстро и, что называется, по любви. Трудолюбие, замешанное на желании и умении веселиться, действительно оказывается довольно крепким клеем. Артисты «Невидимого» играют в постановках БДТ, МДТ, «Практики» и других видных театров обеих культурных столиц, но время в своих графиках для независимых спектаклей-квартирников и спектаклей-путешествий находят всегда. Дистанция со зрительным залом — совсем другая. В общем-то, ее и вовсе нет. В один вечер вам, допустим, предложат угоститься водкой и коньяком, закусив бутербродом со шпротами («Невидимая книга»), в другой — подпеть гитаре («Как хорошо мы плохо жили»). Не развлечения ради: просто квартирник есть квартирник, и таковы уж его правила. Здесь нет своих и чужих, нет разделяющей «их» и «нас» рампы, но есть тексты современных драматургов, стихи Бориса Рыжего и рефлексия Сергея Довлатова.

«Самое главное в театре — чтобы на спектакли ходили зрители. Мне кажется, если этого не происходит, то какой бы классный андеграунд ни был, это значит, что он никому не нужен. И поэтому я пытаюсь выстраивать так спектакли, чтобы как-то на них хотелось идти. Если ты начнешь делать что-то исключительно для себя, ну, делай тогда дома. Так что да, признаю, я все равно занимаюсь хайпожорством, абсолютно это понимаю, просто сам с собой договорился — я делаю это не про себя как будто бы, а про свой театр, про ребят, про наше общее дело, — продолжает Семен Серзин. — Мы с вами говорим, что это независимый театр, а, по-хорошему, его нужно называть "зависимым", ведь он намного больше зависит от зрителя, от многих других факторов, и нет никакого тыла. Если у государственного театра все равно есть штатное расписание, есть финансирование, то тут всех этих дел нет». Эта зависимость, впрочем, основателя «Невидимого театра» и его соратников нисколько не пугает и не останавливает. Строчки «ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету» действительно кажутся весьма созвучными этой компании энтузиастов. Не отрицая существования «заманчивых сводов», променять на них свободу они не готовы.

Семен Серзин
Семен Серзин

Адрес театра

Появившийся в Петербурге, в Москве до недавнего времени «Невидимый театр» оказывался наездами, пока в мае здесь не прошла премьера «Общаги на крови» — первого постоянного спектакля театра в городе. Другие постановки продолжают свою «кочевую» жизнь, а артисты и режиссер привычно запрыгивают в поезд. Со всеми площадками они договариваются сами, так что хорошо понимают разницу в пресловутых московско-петербургских менталитетах. «В Москве, например, все очень направлено на деньги, так что иногда сталкиваешься с абсолютно алогичными конфликтными ситуациями, из ниоткуда возникшими, непреодолимыми какими-то вещами, завернутыми в финансовые вопросы, причем не впрямую, а которые по ходу начинаются. В Петербурге же обычно это все связано с инертностью: "Ну, что, давайте, да, но у нас там вот это… хорошо, может быть…" Иногда меня даже раздражает, что площадкам от нас ничего не нужно. Им не надо, чтобы ты заплатил им процент или аренду, им не надо, чтобы были афиши, не надо, чтобы приходили люди. Как будто бы им все равно. В этом есть исключения, конечно, но и там, и там есть перекосы, поэтому мне всегда хотелось открыть театр в Бологом — это тот самый город между Петербургом и Москвой. Не географически, а по сути. Как бы соединить одно и другое — тогда было бы идеально», — размышляет режиссер.

Актеры спектакля «Общага на крови»
Актеры спектакля «Общага на крови»

Как пополняется репертуар

Вот рассказывает о попытках отыскать море екатеринбургский поэт Борис Рыжий («В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты», и далее по тексту), вот спорит с редактором Довлатов, вот кутят в комнате общежития уральские студенты. Отвечая на вопрос, как репертуар «Невидимого театра» обрастает новыми названиями, Семен Серзин рассказывает несколько историй. Одна из них связана со случайной почти поездкой на дачу, во время которой речь зашла про дневники писателя Довлатова. Итогом той поездки и того разговора оказалась как раз «Невидимая книга». В другой фигурирует книжный магазин на Новокузнецкой, в котором то и дело нечаянно оказывается режиссер, нечаянно же, по наитию, покупая книги, по которым потом ставит спектакли. Так появились и «Я шагаю по Москве», и «Общага на крови». «Для меня важен даже не материал, наверное, а тема, которая возникает, когда ты понимаешь: "О, сегодня надо об этом поговорить", — говорит он. — Вообще у нас нет премьер. Мы, выпуская спектакль, называем его work in progress, показывая зрителю тем самым, что это все процесс, что мы предлагаем присоединиться, но не утверждаем, что у нас все получилось».

Получилось ли — решать, по мнению Семена, тем, кто приходит на спектакль. Он же продолжает называть свой театр бандой и настаивать на том, что наше счастье жить такой судьбою. И сомнений в этом действительно нет.