Как художник Дашевский переосмыслил концепцию Кокоревского подворья
Многослойность Москвы недаром сравнивают с годичными кольцами на старых деревьях — так много историй и тайн хранит каждый «круг». Особенно заметна эта насыщенность для центральной ее части: памятники и достопримечательности столицы, формирующие «старую Москву», объединяют признаки нескольких веков, от эпохи татаро-монгольского ига через царские времена и переделки советского времени к нашим реконструкциям. Говоря о реконструкции, хочется отметить, что речь идет не только о воссоздании определенного исторического периода через реставрацию, но и о реконструкции памяти, на которую влияют такие факторы, как наши убеждения, ожидания, эмоции и контекст, в котором произошло событие, а также причины, по которым нам нужно заново вспомнить прошлое.
Однако сегодня обращать взгляд исключительно «назад» — прошлый век, а вот столкнуть эти самые слои и дать возможность развернуться настоящему сюжету в будущем через образы прошлого — концепция относительно новая и для художественных практик, и для городской архитектуры.
Кокорев — self-made man по-русски
В 1860-м скупивший земли неподалеку от церкви Софии Премудрости Божией в Садовниках купец Василий Кокорев задумал большой гостиничный комплекс, который должен был стать одним из крупнейших в Москве.
Кокорев — символ финансового успеха эпохи промышленного переворота и self-made man по-русски. Современники называли его самородком, «золотистым лаптем» и «купеческим кандидатом в министры финансов». В свои владения он вложил почти 500 млн руб. по нынешним меркам.
Василий Александрович Кокорев родился в Солигаличе, недалеко от Костромы, в семье зажиточных купцов, исповедовавших старообрядчество. Его дядя в 1821-м получает от государства право на солеварение, которое в те годы было главным источником дохода, а вскоре передает управление молодому Кокореву. Открыв водолечебницу, он становится богатейшим человеком города и отправляется в Орловскую губернию заниматься винными откупами, позже в Москву он приезжает уже миллионером и начинает нефтяной бизнес.
Став богатым человеком, Кокорев заинтересовывается искусством и в 1862 году открывает картинную галерею на восемь залов в Большом Трехсвятительском переулке, где были представлены работы Айвазовского, Тропинина и Брюллова. К открытию нового «пространства» журнал «Северная пчела» выпустил специальную статью, в которой были следующие детали: «Представьте себе восемь огромных, нарочно устроенных для помещения картин зал, с освещением сверху, занимающих весь верхний этаж здания и наполненных сверху донизу образцовыми произведениями первоклассных художников, преимущественно современных, между которыми отечественная школа занимает, конечно, самое первое и почетное место». Публичный статус галереи расходился с ее ценовой политикой: вход в будние дни стоил 30 копеек, а в выходные — 10 копеек. Для примера: десяток яиц в то время стоил 6 копеек.
Через год после открытия дела Василия Александровича пошли на спад — в России были отменены винные откупы, и Кокорев оказывается в долгах. Он продает галерею и переезжает в Санкт-Петербург. Кокорев хотел сохранить коллекцию и не продавал ее частями, предлагая целиком выкупить ее государству. Он писал письма министру императорского двора графу Адлербергу и великому князю Александру Александровичу, будущему царю Александру III. В 1870 году Министерство императорского двора выкупило у него 166 произведений искусства. Среди них были работы Тропинина, Брюллова, Венецианова, Федотова — сегодня часть из них можно увидеть в Русском музее в Петербурге. Несколько картин Кокорев продал частным владельцам, в том числе собственный портрет работы Карла Штейбена. По меньшей мере семь картин купил Павел Третьяков для своей галереи.
Несмотря на финансовые неурядицы, Кокорев продолжал покровительствовать художникам. В 1884-м недалеко от Вышнего Волочка он открыл «Академическую дачу», на которой жили и работали Репин, Куинджи, Васнецов, Рерих и многие другие.
Многофункциональный культурный комплекс Кокорева и его гости
Изначально на Балчуге Василий Александрович хотел построить заметные оптовые склады с гостиницей. Архитектором усадьбы стал Иван Черник, ранее он проектировал для предпринимателя его галерею и особняк в Москве. Подворье представляло собой четыре здания в форме каре. На севере и юге располагались два основных дома — в четыре этажа, по бокам стояли трехэтажные корпуса. Позже в центре подворья был построен еще один корпус, пятиэтажный. Западная часть подворья называлась Монаховым двором (она примыкала к церкви Софии), а восточная — Стрекаловым. Строительство заняло четыре года.
В 1864 году гостиница была открыта и насчитывала 315 номеров. В корпусах расположились 20 магазинов, библиотека, Купеческий банк и склады. Роскошный вид на Кремль и набережную сделал гостиницу одним из любимых мест для гостей столицы. Кокоревское подворье отличалось особо комфортными условиями для постояльцев: некоторые комнаты были меблированы, в номерах были системы парового отопления, водопровод, ванны и туалет. В 1883 году в здание было проведено электричество. В 1866-м, когда на Александра II было совершено первое покушение, новый президент США Эндрю Джонсон отправил делегацию в Москву для выражения сочувствия царю. Американцев встречал лично Василий Кокорев, который разместил их в своей гостинице.
Подворье было относительно недорогим местом, что привлекало многих известных постояльцев: здесь жили Петр Чайковский и Илья Репин. Опера «Мазепа» и картина «Славянские композиторы» были созданы именно здесь: оба произведения были пронизаны духом панславизма, которому симпатизировал и сам Кокорев.
Чайковский регулярно останавливался в гостинице в 1879–1886 годах. В 1880 году из 15-го номера гостиницы он писал Надежде фон Мекк: «Я так хорошо себя чувствую в своем нумере Кокоревской гостиницы, так счастлив при мысли, что я один, что не нужно никуда идти и ехать!!!» Здесь Чайковский, помимо «Мазепы», работал над оперой «Евгений Онегин».
Любили посещать Кокоревское подворье и Лев Толстой, и Антон Чехов. Среди гостей подворья можно назвать также Дмитрия Мамина-Сибиряка, Василия Верещагина, Ивана Крамского и Василия Поленова. Кокорев придумал в гостинице художественные мастерские, которые и собирали творческую интеллигенцию конца XIX века. С 1891 года на протяжении десяти лет в подворье жил Аполлинарий Васнецов. Художник снимал квартиру на третьем этаже с видом на Кремль — так и появилась работа «Московский Кремль. Соборы», которую сегодня можно увидеть в Третьяковской галерее.
В конце жизни из-за нехватки финансирования Кокорев передал свое подворье княгине Голицыной, которая переименовала его в Софийское. Однако между собой москвичи называли его по фамилии создателя. А усадьбу в Трехсвятительском переулке после смерти Кокорева купила Мария Морозова, мать купца Саввы Морозова.
Городской пейзаж как форма коммуникации
Теперь богатая история Кокоревского подворья открывает новую главу. Hutton и V2Group занимаются бережной реставрацией исходной архитектуры подворья. Клубный дом класса de luxe общей площадью 18,7 тыс. кв. м будет состоять из двух частей: первая — это отреставрированная часть оригинальной конструкции по проекту Ивана Черника 1860-х годов, сохранившаяся до наших дней, вторая — новая интерпретация исходной геометрии. В проекте, разработанном итальянским бюро Marco Casamonti, символичная арка соединяет историческое здание и новый архитектурный облик утраченного особняка.
В семиэтажном доме DUO будет 49 квартир, включая четыре пентхауса, две двухуровневые квартиры, а также пентхаус площадью 1150 кв. м с видом на Кремль, собственным лифтом и бассейном. Продолжая клубный подход Кокорева, инфраструктуру здания дополнят кинозалом, переговорной, винной и детской комнатами, колясочной, фитнес-залом и спа. К дому также примыкает зеленый Репинский сквер площадью 3,92 га. Ярким акцентом общественного пространства исторической части станет восстановленная парадная чугунная лестница с ажурными кессонами и фигурными кронштейнами. Среди других деталей — удобный подземный паркинг, сохраненная каменная кладка и кирпичные своды в лобби исторического здания.
Зафиксировать исторические связи пригласили художника Александра Дашевского, который на время реконструкции создал новый проект. Работа «Арки времени» разместилась на поверхности строительной сетки фасада будущего комплекса DUO от девелоперской компании Hutton и V2Group. Она стала продолжением арт-коллабораций Hutton с современным искусством. Ранее девелопер сотрудничал с такими художниками, как Данини, Наталья Гончарова, Алиса Спотс, Виктор Поляков. Кроме того, компания пять раз участвовала в международной ярмарке современного искусства Cosmoscow.
Осознавать пространство города можно благодаря людям, событиям или явлениям. К этому относится и искусство в городе, которое коммуницирует со средой вокруг, а следовательно, трансформирует облик города и его восприятие. По мнению российского художника и исследователя Игоря Поносова, уличное искусство — это практика взаимодействия с городской средой на грани изобразительности и перформанса эстетики и этики, и контекст этого произведения является самым важным для внимания зрителя. Городской пейзаж как жанр возник в XVII веке благодаря Яну Вермееру. Позже художник-гравер Джованни Баттиста Пиранези придумал передавать повседневный городской пейзаж с фотографической точностью, желая сохранить образы памятников архитектуры в истории. Спустя три века Александр Дашевский возвращается к практике Пиранези и других классиков разных эпох, чтобы в наше время устроить «полноценное переживание городского пространства» на Софийской набережной Москвы.
Художественный портал Москвы
«Арки времени» на Кокоревском подворье станут своеобразным коллажем из разных культурных слоев, который направлен на исследование истории места и тех архитектурных стилей, которые его пронизывают. В этой работе, создавая пространственную иллюзию некоего фантастического дома, художник погружает зрителя в энциклопедию образов: здесь и искусство Ренессанса от архитектурных образов живописи Джотто до абсолютной архитектуры Палладио, и наследие русского авангарда от кубофутуризма Аристарха Лентулова до деконструкции современной живописи непосредственно самого Александра Дашевского.
Один из семи самых перспективных российских молодых художников по версии журнала Forbes (2013), номинант премии Кандинского (2013), обладатель премии Arte Laguna Prize (2016) и премии Zverev Art Prize (2021), Дашевский часто разбирает свою живопись на фрагменты, куски, слои, преодолевая плоскость и переходя от картины к объекту и инсталляции. Одни его работы как бы огибают пространство, другие — лежат на полу, прислоняются к стене и живут своей самодостаточной жизнью. Дашевский всегда работал с темой плоскости и такой дефрагментации живописи.
В рамках этого проекта художник полностью выходит за пределы холста и покрывает единым трехмерным слоем целый объем здания. Так, строительное «полотно» огибает фасад и становится полноценной инсталляцией: Дашевский и до этого использовал фасадную сетку как образ, но в этот раз она меняет свое назначение и становится средством художественного перехода.
«У меня давно была идея, чтобы художники работали с медиумом фасадной сетки. Если бы каждая реконструкция сопровождалась таким временным произведением, то город превратился бы в музей. Заодно это стало бы хорошим монументальным вызовом для художников. Наконец моя мечта воплотилась. Я искренне надеюсь, что такой подход станет доброй традицией», — рассказывает автор проекта Александр Дашевский.
Процесс создания инсталляции начинался в мастерской художника: изначально изображение создавалось как полноценная графическая работа, которая впоследствии была оцифрована, напечатана и смонтирована на фасад здания, сохраняя свои контуры, рукотворность и графическую легкость даже в формате такого масштабного «занавеса». Работа отражает и технику художника: на сетке за счет большой печати видны помарки — это и есть чистота искусства и рукотворная вещь. Это самое большое произведение искусства Дашевского: размер инсталляции на фасаде — 27×49 м.
«В Кокоревском подворье побывал весь культурный истеблишмент XIX века. Мне хотелось создать ситуацию, в которой соединяются большие временные слои и великие постояльцы прошлого начинают соседствовать с новыми жителями дома, — продолжает художник. — Представьте себе ситуацию, будто Чехов, Репин и Поленов продают квартиры в наше время. Однако подворье сегодня — это не исторический музей, здесь все одновременно смешивается и дает друг на друга рефлексы. Я разработал три эскиза, три направления мысли, в каждом из которых прошлое — это полноценный актор».
Первый — это исторические обрывки, которые в хаотическом порядке формируют временные наслоения. На строительную сетку выведены элементы разных архитектурных стилей, связанных с историей места и самим зданием, как прошлым, так и будущим. Здесь есть признаки и дококоревской, и даже допетровской Москвы. Можно разглядеть элементы, отсылающие к иконописи. С другой стороны, в эскизе есть палладианские черты с арками и балюстрадами. У подворья было много отсылок к классике: несмотря на то что это здание XIX века, там есть и сталепрокат, и ковка.
В советское время появилась надстройка с большими, уже модернистскими окнами. В этом эскизе есть и интерьеры будущего дома, так что все вместе они образуют непрерывную структуру: получается фантастическое сооружение, где интерьер частично вывернут на фасад, а наследие, современность и будущее равноправны и соприсутствуют.
«Во втором эскизе, — отмечает Дашевский, — я использовал три фигуры знаменитых постояльцев: Репина, Толстого и Поленова. Я изобразил их в виде силуэтов, на фоне которых новым слоем располагались фрагменты жизни наших современников и их быта: питомцы, телефоны, кроссовки, дети, фрагменты рук, глаз, одежды. Наше время комфортно занимает пространство, заданное силуэтами и тенями звезд ушедшей эпохи».
Третий эскиз более текстуальный, отсылающий к концептуалистской традиции. Художник хотел, чтобы на фасаде располагались цитаты, связанные с домом и ощущением «своего места», из наследия великих постояльцев Кокоревского подворья. Много такого, например, у Чайковского. И чтобы на всю ширину располагалась бегущая строка с новостями из газеты XIX века, где впервые было написано о подворье. Любопытно, что многие из этих «ньюс» полуторавековой выдержки могли бы сойти за современные.
«Hutton выбрал первую, архитектурную концепцию, в которой происходит магическое удвоение: здание находится на здании, история, вписанная в прошлое и будущее, формирует настоящее, новый обитатель оказывается в гулких временных тоннелях. Это такой лабиринт, который позволяет человеку перемещаться и выбирать свое место в истории», — говорит Александр Дашевский.
Арка станет символом будущей архитектуры комплекса и объединит две части фасада в один ансамбль. У Дашевского она связывает множество времен, напоминая таинственные пространства из графических листов Пиранези и Маурица Эшера, а монохромность изображения создает единый проект будущего. Культурные слои в работе Александра Дашевского, с одной стороны, имеют тематическую связку со временем, с другой — вневременной охват. «Арки времени» — это пример сохранения наследия в современной городской среде и художественный портал, в котором, словно через замочную скважину, появляется возможность наблюдать за процессом создания будущего проекта DUO, прогуливаясь по московской набережной.