Как Билли Айлиш в 20 лет пережила эйджизм и бодишейминг
Билли Айлиш проснулась знаменитой, когда ей было 13 лет. Тогда ее брат Финнеас О’Коннелл отписал в пользу Билли песню «Ocean Eyes», которая изначально предназначалась для его собственной группы The Slightlys, но, по мнению музыканта, больше подходила для женского вокала. В клипе, вышедшем спустя полгода после оглушительного успеха сингла на платформе SoundCloud, появилась белокурая нежная девочка с глазами, действительно похожими на океан, — новая поп-принцесса. Однако и сама Билли, и Джастин Люблинер, основатель компании по продвижению молодых артистов Darkroom, понимали, что на заре 2020-х поп-принцесса должна выглядеть иначе. Спустя четыре года певица вышла за четырьмя статуэтками «Грэмми» (за более бунтарский сингл «Bad Guy» и альбом «When We All Fall Asleep, Where Do We Go?») с зелеными волосами, гипертрофированно длинными ногтями и в блестящей рубашке Gucci, усыпанной монограммами.
Впрочем, для Билли оверсайз был не продуманным элементом стиля, роднящим ее с иконами хип-хопа 90-х, а способом обезопасить себя от бодишейминга. Певица не раз рассказывала об «ужасных отношениях» со своим телом, в частности о том, что в 12 лет пила таблетки для похудения, а в 13, закончив заниматься танцами из-за травмы бедра, буквально не узнавала себя в зеркале. Став публичным человеком, Билли испугалась, что бодишейминг будет исходить еще и от других. «Никто не сможет составить о тебе свое мнение, потому что они не знают, что находится под твоей мешковатой одеждой. Никто не скажет, что ты худая или толстая, что у тебя большой или маленький зад», — объясняла она в рекламной кампании Calvin Klein «I Speak My Truth In #Mycalvins» («Я говорю правду #вмоихкэльвинах»).
Мешковатая одежда Билли при этом никогда не была скучной. В интервью Vanity Fair она признавалась, что с самого детства хотела «выглядеть громко» и привлекать к себе внимание. И если в трехлетнем возрасте девочка для этого носила трусы поверх брюк, то сегодня она выбирает самые эффектные вещи в коллекциях люксовых брендов (как та самая рубашка Gucci с церемонии вручения премии «Грэмми» или панама в сочетании с балаклавой Louis Vuitton с открытия персональной иммерсивной выставки «The Billie Eilish Experience»).
Кроме того, Билли кастомизирует одежду у современных художников. Например, Slumpykev, который в своем творчестве переосмысляет персонажей любимых мультфильмов, нанес сценку из манги «JoJo’s Bizarre Adventure» на белую джинсовку, фото в которой певица подписала по-русски «спасибо», а объединение Skoot Apparel делает граффити для ее оверсайз-футболок с концертов.
Желание быть яркой и чувствовать себя комфортно наряду со стремлением команды Айлиш сделать из нее сверхновую звезду — главное, что движет ее стилем. Однако поклонники певицы постоянно пытаются найти в нем скрытые смыслы. Отвечая на вопрос о самом большом заблуждении общественности на свой счет, заданном Фарреллом Уильямсом в разговоре для V Magazine, Билли сказала: «Я ношу то, что хочу носить. Но конечно, все видят это так: "Она говорит нет сексуализации" или "Она отказывается быть стереотипной женщиной"». В других интервью певица объясняет, что все называют ее голосом поколения, хотя она даже не знает, что это такое. Или говорят, что она сломала все границы. «Но разве были какие-то границы?» — недоумевает она.
Реакция публики могла бы оставаться просто реакцией, если бы в какой-то момент не сделала Билли Айлиш своей заложницей. В 2020 году певица, утомленная жарой, надела обтягивающий топ с круглым вырезом, из-под которого выбивался бюстгальтер. В таком виде ее поймали папарацци, растиражировав фото с заголовками в духе «Билли Айлиш шокировала своей грудью». «Моя грудь была в трендах Twitter. На первой позиции! Что это?» — грустно смеялась она. Однако пользователям соцсетей было не до смеха. Они на полном серьезе возмущались тем, что артистка еще недавно выступала против сексуализации, а теперь смеет носить обтягивающую одежду.
Мадонна, позже публично поддержавшая юную коллегу, связала хейт с тем, что «мы все еще живем в сексистском мире», где есть только черное и белое. «Ты либо девственница, либо проститутка. В начале карьеры Билли попадала в несексуализированную категорию, она не шла на поводу у масс и совсем не использовала свою сексуальность. Это был ее выбор. К тому же, она была подростком», — написала Мадонна.
В какой-то момент свое право выбора уже не в текстах песен и в разговоре с журналистами, а на встрече с поклонниками напрямую отстояла сама Билли. Концерт в Майами открылся видеороликом, в котором сверхновая раздевалась до бюстгальтера под собственный манифест: «Вы судите о людях по размеру их одежды. Вы решаете, кто они и что собой представляют. Решаете, чего они стоят. Надену я на себя больше или меньше — кто решил, что это формирует меня? Какое это имеет значение?» В конце перформанса, сорвавшего оглушительные аплодисменты, которые затем конвертировались в почти 36 млн просмотров на YouTube, на черном экране появилась фраза: «Ваше мнение обо мне — не моя ответственность».
Это выступление стало для Билли Айлиш терапией, после которой она не просто приняла свою внешность и то, что она кому-то может не нравиться, но и будто бы специально начала этих «кого-то» дразнить. В марте, аккурат перед выходом второго студийного альбома «Happier Than Ever», певица перекрасилась из фирменного зеленого цвета в блондинку — захотела перемен.
А спустя еще два месяца снялась с новой прической и в корсете, подчеркнувшем грудь, для обложки британского Vogue с выносом «Это все о том, что заставляет тебя чувствовать себя хорошо». «Если ты хочешь сделать операцию, сделай операцию. Если ты хочешь надеть платье, в котором можешь показаться слишком большой, плевать, надень это платье. Если тебе кажется, что ты хорошо выглядишь, значит, ты правда хорошо выглядишь», — подытожила свою терапию Билли.
Своеобразным итогом для нее стал и уверенный в своей ироничности образ Мэрилин Монро (или, по мнению русской аудитории, Ирины Аллегровой) на балу Института костюма в сентябре. Билли выплыла на ковровую дорожку, c придыханием касаясь полуобнаженной груди и простодушно помахивая репортерам, хотя знала, что завтра они будут писать о том, что выбранное платье ее старит и вообще «наша Билли уже не та». «Я все тот же человек. Я не разные куклы Барби с разными головами», — сказала она в интервью Elle через пару недель.
В том же разговоре она объяснила, что по-прежнему ищет себя («Вы и не должны знать, кто вы, пока не достигнете моего возраста или даже старше»), и в подтверждение этому недавно перекрасилась из блондинки в брюнетку. Как и в случае с «Happier Than Ever» это стало намеком на новый альбом, который, вероятно, будет готов в феврале. Ведь главным в случае с Билли Айлиш — 13-летней девчонки с голубыми глазами, 17-летней зеленоволосой бунтарки или 20-летней камео Аллегровой — остается творчество и творческие рекорды. Статус семикратной обладательницы «Грэмми» и автора саундтрека к «Джеймсу Бонду» — это вам не шутки.