Каким получился новый альбом Леди Гаги
«Жду не дождусь, когда смогу потанцевать под эту музыку вместе со всеми», — сказала Леди Гага в недавнем интервью Зейну Лоу, предварившему выход ее шестого студийного альбома Chromatica. Запись этой беседы выложили на официальном YouTube-канале певицы примерно за неделю до релиза, и к настоящему моменту она собрала почти 700 тыс. просмотров, что немало для интервью, длящегося 61 минуту: продолжительность видео почти на треть превышает хронометраж собственно альбома. Эти цифры необходимы для понимания одного достаточно важного момента.
Прежде, однако, стоит сказать, что сам по себе диалог практически великий — на уровне мыслей, образов. Леди Гага — остроумный, глубокий и исключительно точный в формулировках собеседник. Уже одно то, как она вроде бы походя рассуждает о человеческой неспособности удерживать душевное равновесие в редкие моменты счастливого умиротворения и причинах этого универсального для всех психологического изъяна, заставляет отбросить дела, отключить мессенджеры, сесть перед монитором и просто слушать. Она прекрасно знает о себе, что умна, что может подолгу удерживать чужое внимание, — и искусно этим пользуется.
Подвох кроется в том, для чего именно в данном конкретном случае все делается: если не единственная, то основная цель диалога с Лоу сводится к желанию Гаги объяснить, что она хотела сказать своим новым альбомом (шалость как бы заранее удалась: тем, кто посмотрит интервью до того, как загрузит «Хроматику» в плеер, эти песни скорее всего уже не смогут не понравиться). Фактически это навязывание трактовки. Автор лишает права голоса, права высказывания песни как таковые. Альбом в первую очередь все же должен говорить сам за себя, быть вещью в себе, существовать в отрыве от всего, в том числе от своего создателя — и вот этой возможности к самостоятельному прорастанию и дальнейшему созреванию «Хроматика» во многом оказывается лишена.
Гага в очередной раз рассказывает о своих проблемах с психическим здоровьем и о том, как этот альбом — снова — ее излечил (на самом деле, каждый альбом Гаги призван стать для нее чем-то вроде акта терапии; терапия отчасти не работает; приходится писать новую пластинку). Но разве не стоит автору держать своих демонов на привязи — где-нибудь в темных подвалах подсознания? Ведь, если задуматься, вообще всякий ярко выраженный талант — форма ментального расстройства, и размахивать этим фактом, как флагом, несколько неуместно, а то и не вполне честно.
Первые пять треков на «Хроматике» звучат вполне себе многообещающе. Пластинка начинается с инструментального интро Chromatica I (всего таких вставок будет три, и каждая, по словам певицы, знаменует начало нового акта — то есть мы имеем дело не просто с записью, а с развернутым музыкальным действом): скрипачи водят смычками по струнам, нагоняя сказочного тумана и обещая чудеса.
Идущая за проигрышем песня Alice (где рефреном звучит строчка «Зовут меня не Алиса, но я не перестану искать Страну чудес») действительно вызывает к жизни что-то вроде чуда — возвращает слушателя лет на 25–30 назад: кого-то в детство, кого-то в молодость, а кого-то в прошлое, где ты ни был. Здесь слышатся отголоски Ace of Base, Mr. President и чуть ли не Хэддавея с его бессмертной What is Love. Примитивные биты, незамысловатая мелодия и слегка навязчивый вокал: классический саунд девяностых. Звучит все это ужасно трогательно и в целом вызывает позитивные эмоции — вспоминать хорошо забытое старое, даже если оно в итоге не становится новым, иногда весьма приятно.
На следующем треке Stupid Love экскурс в прошлое — на этот раз еще более глубокое, в середину 80-х, — продолжается. Нас отсылают, с одной стороны, неявно, а с другой, вполне ощутимо, ко временам, когда отовсюду звучала песня Рэя Паркера младшего Ghostbusters из фильма «Охотники за привидениями». При этом здесь же — на проигрыше после припева — вдруг откуда ни возьмись возникают сэмплы, устаревшие совсем недавно, году этак в 2018-м, и на ретро пока просто не тянущие (они и правда были чрезвычайно модны, вы все их слышали — по звучанию напоминает примерно следующее: надышавшаяся гелием из воздушного шарика девочка ходит среди уличных развалов Танжера, и ей там очень весело).
К третьей по счету песне Rain On Me — дуэту с Арианой Гранде — становится окончательно ясен смысл изначально заявленного месседжа: Леди Гага очень соскучилась по дискотекам — тем самым, какими их помнит поколение нынешних тридцатилетних со времен своих средних и старших классов. Это, к слову, вообще одна из лучших песен в альбоме — в ней есть щепотка того самого вдохновенного хулиганства, способного превратить в искусство практически что угодно, в том числе воспоминания о школьных дискотеках. «Я дорвалась до танцпола, и теперь он мой», — констатирует Гага в следующей песне Free Woman. Стилизация здесь достигает своего апогея, «Хроматика» оказывается самой настоящей машиной времени, переносящей в прошлое, и, учитывая столь многообещающее начало, ты, затаив дыхание, ждешь, что же там дальше.
Дальше, однако, все то же самое. Сентиментальный «уц-уц-уц», химозные синтезаторы и вязкие, прилипчивые мелодии — услышав нечто подобное в такси, через некоторое время просишь водителя сделать потише. Доставив тебя в прошлое, машина времени ломается, и ты вдруг понимаешь, что не так уж там было уютно. Эти песни — не просто оммаж танцполам юности, а во многом, как ни прискорбно признавать, заново написанное старье.
На одиннадцатом треке Replay любой российский слушатель старше тридцати услышит нечто не просто знакомое, но в каком-то смысле неотвязно-родное: по звучанию это практически ВИА «Лейся, песня» — если попытаться вообразить, что представлял бы из себя этот ансамбль, возникни он не в СССР, а в США. Завершающая песня Babylon — безусловная музыкальная удача «Хроматики»: помимо прочего, Гага демонстрирует здесь самые глубокие низы своего певческого диапазона, при этом вокал до такой степени выверен и отточен, что им впору бумагу резать.
В конечном счете общее впечатление от альбома складывается достаточно неровное и замешано оно во многом на недоумении. После сознательной перезагрузки, результатом которой стал альбом Joanne (2016), где, например, нарочито архаичная мелодия Sinner’s Prayer все равно звучала как своего рода откровение, а заглавная песня и вовсе рвала слушателя на куски как во время первого, так и во время сотого прослушивания; после всемирного успеха фильма «Звезда родилась» (2018), песни из которого стали самостоятельным альбомом и тоже воспринимались как логическое продолжение неожиданного захватывающего виража, Гага решила вернуться к тому, что у нее получалось неизменно, всегда — танцевальной поп-музыке. Однако «Хроматике», раз уж на то пошло, недостает ни музыкального драйва Born This Way (2011), ни технической изобретательности Artpop (2013). Впрочем, вполне возможно, это тоже сознательный шаг: Леди Гага долгое время во многом формировала музыкальную историю. Теперь, заняв в этой самой истории свое законное место, она хочет просто потанцевать — вместе со всеми.