Как мы читаем: литературные критики — о собственных методиках и ритуалах
Если вам хотя бы однажды начинало казаться, что у вас осыпается читательская матрица, глохнет воображение и роль книг в вашей жизни становится все менее существенной, а вам бы, например, очень этого не хотелось, вы не одиноки. Из задаваемых литературным критикам вопросов после извечного «Что почитать?» следом чаще всего идут «Как читать больше?» и «Как повысить качество своего чтения?» И если с первым вопросом, как правило, все более-менее ясно, универсального ответа на последние два нет, и вообще может статься, что этот самый ответ — «никак». Однако чем критики, или, возьмем шире, люди, пишущие о книгах, могут здесь помочь — рассказать о том, как читают они сами (и читают ли вообще) вне рабочего процесса.
Галина Юзефович, литературный критик, преподаватель
Когда я читаю не по работе (такое очень редко, но все же случается), я сразу расставляю для себя приоритеты. Скорость чтения не важна — мы не на соревнованиях, и если, прочитав десять или двадцать страниц, я хочу прерваться, подумать о прочитанном и, ну, не знаю, посмотреть в окно, значит, так тому и быть. Если книга не нравится, если мне не хочется в нее возвращаться, значит, можно не дочитывать — жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на неинтересные вещи. Важно браться за книгу только в тот момент, когда у тебя, в самом деле, есть на нее силы: не нужно думать, что оптимальное время для «необязательного» чтения — это вечер после десятичасового рабочего дня, когда голова гудит, а глаза слипаются. (В скобках замечу: если внезапно оказывается, что почему-то на чтение совсем не остается «качественного» времени, то, возможно, дело не в плотном графике, а в чем-то другом — например, на самом деле вам это занятие не по душе или вы просто выбрали не ту книжку.)
Чтение «для себя» — это мой персональный ритуал, мой личный тайный сад, и, значит, процесс должен быть обставлен с максимальным комфортом. Ужасно не люблю все эти дежурные вздохи про плед, камин, чашку какао (вероятно, просто потому, что не пью какао), но в целом все и правда так — я хочу, чтобы в процессе чтения мне было хорошо, уютно и спокойно.
Конечно, когда я читаю «по работе», я не могу себе позволить всей этой роскоши — и тем внимательнее отношусь к подобного рода мелочам в тех случаях, когда читаю для удовольствия. А вот привычка делать выписки и пометки, фиксировать возникающие по ходу чтения мысли у меня остается неизменной независимо от того, читаю я по работе или нет. Мне кажется, это очень полезная практика, позволяющая сохранить не только общее впечатление о книге, но и какие-то собственные ассоциации, какие-то яркие формулировки и интересные детали. Я читаю только в электронном виде, с планшета, и у меня есть специальная папочка, куда я сохраняю все свои «записи и выписки»: одна книга — один файл. Возвращаться к этим заметкам всегда очень приятно — как будто заново погружаешься не только в саму книгу, но и в то время, когда ее читал, в свои мысли и эмоции.
Игорь Кириенков, критик, редактор Bookmate, автор Telegram-канала I’m Writing a Novel
Я стараюсь не читать, когда мне этого не хочется, не мучить себя словами, которые — по тем или иным причинам — противятся усвоению. И, мне кажется, это совершенно нормально: чтение — даже в режиме бреющего полета над текстом, или набега, или вылазки за любимой подробностью — в какой-то момент превращается в изнурительный труд; писатели — за редким, на самом деле, исключением — раздражают, выводят из себя, навевают скуку. Я бы не стал списывать это на профессиональную деформацию — тем более что, по моим наблюдениям, искушенные читатели с годами нередко становятся лояльнее к не лучшим словам в не лучшем порядке. По-моему, нужно освободиться от представления о том, что потребление (любой, без разбора) литературы непременно благотворнее, чем даже самый, казалось бы, неинтеллектуальный досуг. Бесит Достоевский (нормальная абсолютно ситуация) — посмотрите, что нового в TikTok. Кемарите над научпопом про ДНК — напишите родным. Голод по книжке — и тут совершенно неважно, старой или новой, беллетристике или нон-фикшену — обязательно (сужу, впрочем, по себе) вернется.
Мое нынешнее положение освобождает меня от необходимости регулярно пропускать через себя мегабайты (реже кубометры) страниц; я — великое счастье — волен выбирать вид облучения (с тревогой замечая, что фикшена становится все меньше) и его интенсивность (приближающуюся ко вполне рядовым показателям) и все больше предпочитаю перечитывать; нарочно замедляю темп, чтобы разглядеть, как сделаны любимые — или просто ужалившие — тексты. И, сказать по совести, меня несильно заботит, что я едва ли успею до конца года прочитать 100 книг, как планировал в начале 2019; зато я, кажется, лучше разобрался в устройстве «Отца Сергия», «Распада атома» или нескольких стихах Марии Степановой и Льва Оборина.
Анастасия Завозова, переводчик, главный редактор книжного аудиосервиса Storytel
Я не могу сказать, что структурные границы моего чтения проходят вдоль того, рабочее оно или нет, скорее наоборот — мне повезло, и моя работа — это читать то, что я люблю, и так, как я люблю, то есть довольно много. Поэтому у меня нет каких-то особенных ритуалов, а есть некоторый набор приемов, которые помогают мне читать примерно всегда — и много разных книг сразу.
Вот как это выглядит на практике. Например, в «Киндле» у меня сейчас — роман Сьюзен Чой «Trust Exercise», который недавно получил Национальную книжную премию США. Его я читаю в метро. В Storytel слушаю «The Fellowship of the Ring» («Братство Кольца») Толкина. Аудиокниги я слушаю, когда куда-то иду пешком, или на ночь, если устают глаза. Кроме того, у меня начаты два сборника рассказов: «A Cat, a Hat, and a Piece of String» («Кошка, шляпа и кусок веревки») Джоанн Харрис и «Fragile Things» («Хрупкие вещи») Нила Геймана. В какой-то момент я поняла, что читаю очень мало рассказов, но их сразу много и не осилишь, поэтому я читаю по одному после того, как заканчиваю очередной условный роман, и слушаю по одному после того, как заканчиваю слушать очередную аудиокнигу, или просто читаю по рассказу, когда застреваю с какой-нибудь другой книгой. Таким образом, я все время что-то слушаю или читаю и могу переключаться между разными текстами, если к какому-то из них у меня не очень лежит душа именно сейчас.
Кроме того, я все время борюсь с тем, что читаю постыдно мало нон-фикшена. Я не люблю, скажем, научпоп, но у меня есть огромный список книг по истории культуры определенных эпох (английские регентство и викторианство), до которого у меня все время как-то не доходят руки, потому что я увлечена очередным романом. Поэтому я придумала себе правило, что каждая десятая прочитанная мной книга должна быть нон-фиком из этой категории. Если честно, соблюсти правило мне не всегда удается, и часто, дойдя до этой самой десятой книги, я выбираю чтение потоньше, всякий раз обещая себе, что уж в следующий раз доберусь до классического труда Джульет Баркер о сестрах Бронте (а там страниц 800).
И да, я обожаю списки и учет прочитанного, поэтому у меня есть аккаунт на Goodreads, где я каждый год устанавливаю себе количество книг для книжного вызова (в 2019 году я решила прочесть 120, до конца осталось еще девять) и заношу все книжки на тематические полки, чем больше — тем лучше. Полки эти пригодились мне, например, для записи нашего с Галиной Юзефович подкаста «Книжный базар», когда нужно было вспомнить, что ты лет десять назад читал по определенной теме.
Сергей Кумыш, писатель, литературный критик
Для меня главное различие между рабочим и нерабочим чтением — скорость и время. В первом случае я спокойно могу одолеть 400 страниц за один присест, во втором мне вполне хватает четырех; в первом случае я так или иначе подстраиваю книгу под себя (у меня есть планы и сроки, и, как правило, они весьма сжаты), во втором — сам подстраиваюсь под ее ритм, метр и темп. Некоторые книги, писавшиеся быстро, например, «Jesus’ Son» («Иисусов сын») Дениса Джонсона (этот сборник рассказов еще и очень короткий), лучше читать даже не то чтобы медленно, а долго — прерываясь, возвращаясь к нему, отдыхая от него; необходимо дать этой книге пожить внутри тебя своей жизнью. Впрочем, в большинстве случаев текст сам всегда подскажет.Когда читаю для себя, у меня нет цели непременно прочесть всю книгу от начала до конца, гораздо важнее просто с ней побыть. Поэтому я не люблю детективы и вообще «увлекательную» литературу, где сюжет поставлен во главу угла, и ты, хочешь не хочешь, фактически вынужден переворачивать страницы одну за другой, одну за другой. «Невозможно оторваться» для меня — как читателя, не критика — скорее минус, чем плюс. Я, знаете, люблю отрываться. Как критик, наоборот, вполне могу оценить лихой монтаж какого-нибудь остросюжетного романа, потому что моя задача — рассказать о книге так, чтобы те, кого она может заинтересовать, непременно ее заметили. Однако любить ее в мои обязанности не входит. Чтение одного романа для меня может растянуться на месяцы. Мне нравится таскать книгу с собой, носить повсюду ее атмосферу, время от времени заглядывать в нее, пускай урывками. Можно и вовсе ее не трогать — достаточно знать, что она рядом, под рукой.
Прямо сейчас я перечитываю один из моих самых любимых романов — «Чтение в темноте» ирландского поэта и литкритика Шеймаса Дина: открываю перед сном на первой попавшейся странице и читаю то, за что зацепится взгляд. Иногда мне хватает в буквальном смысле одного предложения — после чего я выключаю свет и засыпаю, перекатывая его на языке.
Анна Наринская, журналист, куратор
Из-за того, что я перестала регулярно писать про книги, изменился не метод, а, собственно, предмет моего чтения. Сейчас я читаю практически только то, что хочу. Я не обязана читать новый роман только потому, что там описывается что-нибудь узнаваемо политическое или автор совершал в реальности какие-нибудь малоприятные громкие поступки. Теперь я могу много перечитывать, а новое читать только тогда, когда заранее понимаю, что мне это нужно. И вот между перечитыванием и чтением нового есть большая разница, конечно. Перечитывание — это машина времени. Разговор с той собой, которая читала это когда-то давно. История отношений с книгами — это же, скажем так, мониторинг наших внутренних изменений. И если «Анна Каренина» для нас сначала про Анну и Вронского, потом про Левина, потом про Анну и Каренина — это же что-то очень важное про нас говорит. А чтение нового — это все-таки поступательное движение. Пусть с остановками на «ах», «неужели» или на «ну когда же наконец это закончится». До недавнего времени я — если ощущала вот это последнее — все равно читала до конца. Сейчас вполне могу бросить. Наверное, это и есть свобода.