Почему Япония — горнолыжный рай

Читать в полной версии

«Поехать в Японию кататься на сноуборде? Какая несусветная глупость», — пронеслось в голове, когда несколько лет назад я впервые получил предложение отправиться в Саппоро. В эту страну надо ехать, чтобы увидеть священную гору Коя-Сан, побывать в онсэнах Беппу, смотреть на гейш в Киото. В конце концов, есть суши, ходить по барам идзакая или тратить последние сбережения на ужин кайсэки. Ведь это Япония — практически другая планета, обидно лететь через весь континент ради того, чтобы поваляться в снегу, ведь его и дома зимой с избытком. Но в какой-то момент в мечтах о поездке в Японию все чаще стало появляться лишь одно направление — остров Хоккайдо.

Для поклонников горнолыжных видов спорта второй по величине и самый северный японский остров — синоним рая. Сюда так же попадают исключительно избранные, здесь так же все совсем не похоже на привычную земную жизнь, здесь так же белым-бело, хоть и не из-за обилия ангельских крыльев, а из-за сугробов.

Пока большинство европейских курортов стонет из-за отсутствия снега, на Хоккайдо он идет практически без остановки с начала сезона. Да еще какой! Весь мир знает его под именем Japow (от Japan и powder), и это действительно совершенно особенное природное явление. Если представить, что снег на равнине — это фастфуд, то снег в горах станет ужином в хорошем ресторане, ну а снег в Японии окажется уже настоящей молекулярной кухней. Он так же нежен, как и мороженое, приготовленное с помощью жидкого азота, и состоит из настолько же микроскопических частиц. Правда, ни в одном ресторане нашей планеты вам не подадут такую громадную порцию, как здесь. Снега вокруг столько, что уже минут через пять ты начинаешь недоумевать, почему Санта-Клаус остановился в Лапландии, а не на Хоккайдо. Возможно, ему просто не удалось получить японскую визу.

Столица Хоккайдо — Саппоро — встречает меня холодом и ветром. Город словно злится из-за того, что в первую секунду я мысленно сравнил его с канадским Ванкувером. Так ведь они и правда похожи: та же расчерченная по линейке планировка улиц, тот же Тихий океан под боком, те же заснеженные вершины ближе к окраинам манят сбежать поскорее на природу. Вот только при ближайшем рассмотрении оказывается, что за схожесть этих двух городов отвечают в первую очередь многочисленные суши-бары, которых в Ванкувере с избытком.

Однако в Саппоро главным считают другое блюдо — рамэн, здесь даже есть целая рамэнная улица, где можно найти любой вариант приготовления знаменитой лапши. Но, пожалуй, лучше всего это блюдо готовят чуть в стороне от центра, в заведении Menya Saimi (адрес: Toyohira Ward, Misono 10 jo 5 Chome 3–12).

Утром я собираюсь отправиться в сторону «Фудзиямы Хоккайдо», стратовулкана Йотей, вблизи которого находятся главные горнолыжные курорты региона. Первым в моем списке значится Русуцу, и дорогу сюда я запомню надолго. Как только Саппоро остается позади, моя машина тонет в снегу. Нет, не застревает — дороги в Японии чистят с маниакальным упорством, — а именно тонет.

Кажется, что я оказался внутри игрушечного шара со снегом, который секунду назад кто-то хорошенько встряхнул. Где верх? Где низ? Непонятно. Лишь мечущиеся по лобовому стеклу дворники, да кусок капота не дают раствориться без остатка в этом нескончаемом снежном круговороте.

В Русуцу меня встречает Айри. Несмотря на то что на голове у нее зеленая, а не красная шапка, а в руках вместо корзины с пирожками сноуборд с ласточкиным хвостом, улыбчивая девушка первым делом тащит меня в лес. Лесное катание — главный козырь Русуцу. Деревья здесь расположены довольно далеко друг от друга, так что не доставят проблем даже фрирайдерам-новичкам.

Выбрать подходящий именно твоему уровню катания уклон тоже не проблема. Нераскатанного снега вокруг настоящие горы. В итоге над окрестными рощами постоянно разносится эхо экстатических вздохов и возгласов. Ты сваливаешься с очередной снежной подушки, и снежная пудра вырывается сквозь воротник куртки, ослепляя на мгновение. Адреналин бодрит, доска летит вперед, за тобой вздымается хвост из снежной пыли, а ты словно не едешь, а плывешь по сугробам. 

А ведь лес — пусть и главное, но далеко не единственное развлечение в этих местах. Один из самых запоминающихся спусков в Русуцу, к примеру, заканчивается в парке аттракционов. Самом настоящем, пусть и закрытом на зиму. Момент, когда выныриваешь вдруг из облака снежной пудры и оказываешься среди каруселей, американских горок и колеса обозрения, вросших в снег, запоминается надолго.

При этом в окружающем пейзаже нет ничего постапокалиптического, а напоминает он скорее красивый рождественский мультфильм, чем страшилку о новом ледниковом периоде, лишившем планету тепла. Впрочем, это не самое удивительное в этих местах. Европейцев в первую очередь поражает отсутствие стоящих вдоль трасс пушек для искусственного снега. Но, когда за сезон на склонах выпадает до 15 метров настоящего снега, они без надобности. Да и сами трассы выглядят непривычно для тех из нас, кто не выбирался дальше чем в Альпы, ведь японские спуски размечены вешками весьма условно.

Для того, кто приехал кататься в Японию, главное заключается не в том, чтобы добраться до конца трассы, строго следуя проложенному маршруту, а в том, чтобы поскорее свернуть с нее. В тот же лес или на склон, где еще нет следов от чужих лыж или досок, и вот там, оставшись с природой один на один, оторваться на славу.

Тем временем снег с перерывами, напоминающими по времени короткий перекур, продолжает сыпать из небесной солонки, не останавливаясь даже после заката. Из-за легчайших крупных снежинок ночное небо Хоккайдо напоминает звездную ночь где-нибудь в Южной Америке. К утру снег покрывает все вокруг, и если не лениться и вставать пораньше, то успеть погонять по свежему пухляку запросто может каждый, что я и собираюсь сделать в Нисеко, который находится в получасе езды от Русуцу.

Пожалуй, Нисеко — самый известный из всех японских горнолыжных курортов, а ведь всего их в стране более 500 (нет, здесь нет опечатки, их действительно пять сотен). Лучшие райдеры земли приезжают сюда снимать свои фильмы и YouTube-ролики каждый сезон, а увидев лишь однажды видео из этих мест, побороть желание оказаться здесь самому решительно невозможно. Приезжать в Нисеко стоит в первую очередь тем, кто уже катается. Хотя бы на уровне «неплохо». С другой стороны, встать на лыжи или доску в таком месте — весьма красивый жест.

Небрежно обмолвиться потом в разговоре: «Я учился кататься в Нисеко» — это все равно что произнести: «Резать овощи меня учил Поль Бокюз». Да и осваивать азы здесь довольно комфортно, ведь падать в такие сугробы не страшно и совершенно не больно. В отличие от по-домашнему уютного Русуцу, в Нисеко намного больше пространства, фактически это четыре разные зоны катания, объединенные одним ски-пассом в громадный по японским меркам курорт. Для тех, кто не готов или не хочет гонять вне трасс, здесь заметно больше вариантов для катания по подготовленным спускам. Хотя и в Нисеко важнейшее из наслаждений — фрирайд.

В кабинке подъемника, поднимающего нас с Айри в сторону сопки Нисеко-Аннупури (1308 м) в снег, кажется, начинают превращаться даже наше дыхание, слова, мысли. Снежинки буквально сыпятся с потолка. Это выглядит настолько странно, что я начинаю проверять, плотно ли заперты окна, нет ли в кабинке щелей. Моя спутница сначала заливисто хохочет, а потом, вдруг посерьезнев, рассказывает, откуда на Хоккайдо берется снег в принципе.

Студеные зимние ветра, зарождающиеся в Сибири, гонят ледяной воздух в сторону океана. Пройдя над ним и насытившись влагой, облака достигают Японии и тут же взрываются миллиардом снежинок-конфетти. Ученые называют это явление «эффект озера». Впрочем, к черту подробности. Мы в снежном раю, стало быть, впереди еще один короткий подъемник, небольшой хайкинг к вершине — и перед нами жемчужина в короне развлечений Нисеко.

На этом курорте катаются с видом — вулкан Йотей отсюда как на ладони. Но тому, кто доберется до самой высокой точки Нисеко, достанутся сливки — чуть ли не самый известный фрирайдерский маршрут всей страны.

Широченное непаханое поле спускается вниз, словно шлейф. И если успеть на первый подъемник, у этого склона можно быть первым. Вы закружитесь в снежном танце. Будете водить хороводы вокруг берез, растущих чуть ниже по склону. А в конце пути обессиленным рухнете у подножия этой сопки и поймете, что никогда еще не были влюблены в зиму так сильно, как здесь. А еще — что немного найдется на свете вещей, настолько же нежных и ласковых, как снег на Хоккайдо.