CEO Vilebrequin — о российском рынке и шортах за 12 тысяч евро

Читать в полной версии

История Vilebrequin началась в Сен-Тропе в 1971 году весьма необычным образом: один юноша хотел произвести впечатление на девушку. Загвоздка заключалась в том, что у него не было подходящей случаю эффектной одежды. Молодому человеку не оставалось ничего, кроме как позаимствовать в кафе белоснежную скатерть, которой хватило только на шорты. Авантюра удалась. Вдохновленный своим успехом Фред Прискел решил заняться созданием идеальной пляжной одежды для мужчин. Название, означающее коленвал, подсказала его страсть к гоночным автомобилям (Прискел работал спортивным фотографом на автогонках).

За полвека бренд Vilebrequin претерпел множество изменений, стал выпускать женскую и детскую одежду, вещи для горнолыжных курортов, одним из первых на рынке предложил идею парных образов. При этом легкий настрой, с которым марка когда-то создавалась, по-прежнему прослеживается в каждой коллекции. Сегодня компания принимает участие в важных экологических инициативах и активно развивает технологии, о чем в интервью «РБК Стиль» рассказал CEO бренда Ролан Эрлори.

— Vilebrequin — очень технологичный бренд. Что у вас нового на этом фронте?

— Сказать по правде, мне бы не хотелось говорить, что мы технологичный бренд. А если уж совсем откровенно, то я мечтаю, чтобы технологии вообще ушли из моды. Я хочу, чтобы мои клиенты выглядели красиво и чувствовали бы себя при этом комфортно. Технологии должны быть лишь средством получения этого эффекта, а не главной приманкой. Вы правы, мы развиваемся технологически: используем резку лазером при производстве джинсов, у нас есть материалы, которые меняют цвет или на которых при контакте с водой проявляется рисунок, мы работаем с тканями, которые светятся в темноте: они поглощают дневной свет и в ночи становятся флуоресцентными.

— На ваш взгляд, в современной моде возможны новшества без технологий?

— Нет. Технологии необходимы для того, чтобы двигаться вперед. Одной из главных революций за последние годы стало создание стретчевых материалов, которые обеспечивают куда больший комфорт. Причем это важно для очень многих людей. Если же технология интересна маленькой группе клиентов, то это не революция, а небольшая инновация.

— Вы согласны с тем, что ответственный подход к производству — главный тренд в моде на данный момент?

— Абсолютно. Впрочем, я не верю в то, что крупные компании способны изменить ситуацию, это под силу лишь каждому отдельно взятому человеку. Как только каждый из нас начнет менять свой образ жизни, начнутся перемены во всем мире. Лично я чувствую большую ответственность и, конечно, думаю о том, какие изменения можно внести в развитие Vilebrequin.

Я не стану, да и не хочу утверждать, что наш бренд — абсолютно зеленая или экологичная компания. Это было бы ложью. Как-никак мы работаем с текстилем, а это одна из самых грязных сфер с точки зрения экологии, мы наносим принты, а значит, используем чернила, и это тоже вредит окружающей среде. Но каждый раз, как мы беремся за что-то, я прошу всю мою команду, на всех уровнях подумать, как мы можем выполнить ту или иную задачу с минимальным вредом для экологии. Если такая возможность появляется и не наносит ущерба нашей продукции, то мы готовы пойти даже на большие расходы, но сделать производство менее опасным для планеты. Еще раз: я не притворяюсь, что мы sustainable (экобезопасный бренд), но мы стараемся быть такими изо всех сил.

— Что именно вы делаете?

— Во-первых, мы нашли фабрики по переработке, с которыми теперь сотрудничаем. Это было очень непросто: поиски заняли много энергии и времени. Во-вторых, запустили линию Te Mana o Te Moana. 10 евро с продажи каждой пары шортов из этой коллекции перечисляются организации, занимающейся спасением черепах. Одну из моделей этой линии мы сделали из полиамида, который получили из растений, а не из отходов нефтепромышленности. С этим материалом очень непросто работать: шить из него, наносить рисунок, но все же мы налаживаем процесс.

На мой взгляд, особое беспокойство сегодня должно вызывать загрязнение океанов и морей. Эта проблема заслуживает срочного вмешательства. К 2025 году на 5 тонн рыбы будет приходиться 1 тонна пластика. Это чудовищные цифры! Не говоря уже о том, что пищевая цепочка морских обитателей также разрушается: рыбы съедают пластик, его находят и внутри морских черепах, которых не удается спасти.

В какой-то момент мы решили объединиться с испанскими рыбаками в Средиземном море. Как правило, вытягивая сети с рыбой, они находят еще и кучу мусора, который тут же выкидывают за борт: он занимает много места в лодке и у них нет никакого интереса сохранять его. И вот мы решили платить им за выловленный пластик, из которого у нас в итоге получилось произвести материал совместно с одной испанской компанией. Теперь шьем из него шорты. Пока однотонные: мы еще не придумали, как можно нанести принт, на это потребуется время. Шорты короче наших классических моделей, они для более молодой аудитории, более прилегающие, у них нет карманов. В магазинах пара появится в уже в апреле. В женской линии также есть вещи из материалов, которые мы получаем из переработанных пластиковых бутылок. Vilebrequin двигается вперед в этом направлении и старается меняться. Ведь в конечном итоге самое главное — желание перемен.

— Несмотря на то что у вас есть коллекции для женщин, Vilebrequin, скорее, ассоциируется с мужской аудиторией. Насколько востребована женская линия?

— Это направление показывает блестящие результаты. В 2019 году ему исполнится четыре года. Если взять наш магазин, где представлены и мужские, и женские коллекции, то выручка от продаж женской одежды составит около 20%. Правда, в Азии пока около 14%, но Азия для нас — новый рынок.

— А что вы скажете о зимних коллекциях Vilebrequin?

— Зимняя коллекция очень небольшая. Ее ключевая идея — все тот же беззаботный настрой, который читается в наших принтах. Нам еще многое предстоит, для меня это пока зерно, которое мы старательно и без спешки проращиваем. Мы намеренно не хотим делать сложные, технологичные костюмы: это не наш профиль, а вот двусторонние жилеты, свитеры, лонгсливы в стиле апре-ски подходят нам куда больше.

— Вы думали когда-нибудь пополнить ассортимент одеждой для хайкинга и других подобных видов отдыха?

— Я не хочу это делать. Наши вещи созданы для того, чтобы наслаждаться жизнью, а не выставлять себя напоказ. Мы знаем, как примирить правильную технологию и моду, умеем создавать образы, которые смотрятся красиво, но в то же время содержат толику иронии, мы предлагаем очень высокий уровень качества и комфорта. Секрет нашего успеха и причина, по которой Vilebrequin остается лидером в сегменте одежды для отпуска, в том, что мы умеем находить точки соприкосновения между элегантностью и весельем, знаем, как создать что-то забавное, но при этом красивое. Столько людей просят меня об одежде для гольфа! Но нет, никакого спорта на данный момент. Может быть, однажды, но точно не сейчас.

— В конце 2018 года Vilebrequin представил шорты с золотой вышивкой за 6200 евро.

— Это стартовая цена! Есть модели за 10 и 12 тысяч евро.

— Именно. Как вам пришла в голову такая идея? И как хорошо они продаются?

— Я работал в Hermès на протяжении 25 лет и среди прочего занимался заказами для особенных клиентов. Помню, как мне все время приходилось брать новый барьер, предлагая что-то невероятное и немыслимое. И когда я присоединился к Vilebrequin, то сразу спросил у команды: что может стать самым выдающимся и красивым продуктом, нашей изюминкой. Все пришли к выводу, что это вышивка.

Мы нашли производство на севере Италии, где я встретился с местным работником, у которого спросил, какой шаг, на его взгляд, нужно сделать, если мы хотим создать что-то невероятное? И тогда он сказал, что давно мечтает сделать вышивку золотой нитью. Я вернулся в Париж и рассказал команде наших дизайнеров о планах украсить шорты золотом. Сначала они принялись меня отговаривать, говорили, что это очень броско, что такие нити не годятся для тонкой ткани, короче, приводили много аргументов. Но я все равно хотел это сделать. Мы решили использовать более приглушенное, матовое золото. И вот у меня на руках появился первый экземпляр, сделанный этим итальянцем: кусок материи, украшенный золотой вышивкой черепахи. Работник рассказал, что, поскольку нить матовая, а ему все же хотелось придать немного сияния, он направил стежки в разные направления, и при преломлении света чешуйки и панцирь переливались по-своему, отражая солнце. Мы сделали одну пару шортов, и я поехал в Нью-Йорк. Помню, как проходил таможню и безумно боялся, что меня начнут расспрашивать о них. И вот я показываю шорты в офисе Нью-Йорка, все в восторге, начинают спрашивать, сколько они стоят, а я перевожу тему, потому что непросто озвучить такую высокую цену. Я переживал, что идею свернут, и все приговаривал: ну разве цена имеет значение. Те шорты были расшиты полностью, а поэтому стоили 10 тысяч долларов. Конечно, все ужаснулись и сказали, что мы никогда не продадим и одной пары, а в результате продали 70 пар.

— Интересно, где эти шорты пользуются особенной популярностью? Откуда ваши клиенты?

— Россия, Ближний Восток, Азия, Франция, Великобритания, Германия, США. Было несколько клиентов из Мексики. Как видите, повсюду нашлись покупатели. В Лондоне у нас был клиент, который не очень хорошо говорил по-английски. Он пришел в Harrods и захотел купить сразу четыре пары шортов. Продавец начал деликатно уточнять, точно ли он уверен, что ему нужно четыре модели, на что мужчина ответил, что у него четыре дома в разных странах и он хочет по одной паре на каждый дом. Знаете, когда речь идет о качестве, цена не может быть слишком высокой.

— Но согласитесь, что вы создали такую модель, скорее, для имиджа компании — чтобы показать, что умеете делать еще и вот такие вещи.

— В основном, но все же были и другие причины. Для меня очень важно показывать своим людям, что можно раздвинуть границы дозволенного, можно исследовать новые территории, можно воплощать в жизнь свои мечты и мечты клиентов. Очень важно побуждать сотрудников мечтать и верить в себя.

— Вы активно привлекаете дизайнеров и художников к коллаборациям. Как выбираете нужных людей?

— Это моя страсть: я коллекционирую искусство. Каждая наша коллаборация — процесс, в котором задействовано множество людей. Например, художников Mrzyk & Moriceau, которые сделали коллекцию к 14 февраля, предложил наш PR-департамент. Обычно мы изучаем идеи, оцениваем общую совместимость. Но вот фотограф Массимо Витали, с которым мы выпустили первую в истории марки коллаборацию, был тем, кого я сам мечтал заполучить. Мне хотелось сделать коллекцию с принтами на тему купальных костюмов. И мне нужен был кто-то, кто особенно хорош в этой теме. Оказалось, что Массимо большой поклонник бренда. Но мы сразу сказали, что не хотим просто брать его фотографию и размещать ее на шортах, нам нужно сделать что-то новое вместе.

Сегодня в мире так много коллабораций, что даже не верится. И самое интересное тут — встреча двух разных миров: художников и промышленников. Это и есть та самая движущая сила, которая расширяет границы. А еще это возможность не погрязнуть в рутине.

— В одном из интервью Марина Абрамович сказала, что мода — это форма популяризации искусства. Вы согласны с таким утверждением?

— Очень интересно, но я не соглашусь, хоть и обожаю Абрамович и ее работы. Если говорить, что мода — это способ популяризации искусства, значит, два этих мира родственны, а это не так. Есть искусство, и оно влияет на разум, душу, говорит с лучшей частью нас. Мода — явление сугубо функциональное. Вам нужен карман в штанах, нужен шарф, чтобы спрятаться от ветра. И да, можно облачить функциональность в самую красивую форму, но вот искусство — это никогда не про практичность, это разговор с собой. Впрочем, между модой и искусством можно навести мост. Первой это сделала Эльза Скиапарелли, начавшая сотрудничать с сюрреалистами: Жаном Кокто, Дали. Был Сен Лоран и его платья с полотнами Мондриана. Они использовал искусство в моде, но не для того, чтобы популяризировать его.

— В этом году Vilebrequin отмечает 10-летие в России. Можете подвести итоги? Как изменился рынок?

— Рынок постоянно меняется, и я безумно горд, что у нас есть взаимоотношения с Россией, для нас очень важно присутствовать тут, поскольку российские клиенты занимают ключевое место в мире. Русские очень любят Vilebrequin. Дело в том, что люди, у которых есть деньги, готовы платить за качество. И, на мой взгляд, сегодня мы предлагаем лучшее качество в сегменте пляжной моды. В то же время идея, цвета, образы, наша философия — все это совпадает с мировосприятием клиентов из России. 10 лет на рынке — признак лояльности. Мы открываем новые магазины, увеличиваем площадь нашего бутика в ГУМе. Для меня это очень важная дата, и я надеюсь, что мы отметим и 50-летие на российском рынке.

— Кстати, о вкусах. Мне кажется, вы первый на моей памяти бренд, который одновременно любят Джей-Зи и принц Уильям.

— Правда? Они оба?!

— Да, видела фотографию в интернете, где их образы сравнивают.

— Вообще у нас очень много знаменитых клиентов. Но вот принц Уильям — это правда любопытно. Знаете, мы же никогда не делаем подарков, да и королевская семья их не принимает. Если им что-то нравится, то они идут и покупают. Наши шорты носят Леонардо Ди Каприо, Джуд Лоу, Неймар, Лионель Месси. Все они выбирают Vilebrequin сами, мы ничего не дарим. Иногда мы обнаруживаем фотографии того или иного знаменитого клиента в наших шортах, но даже не можем разослать их по прессе или выложить в соцсетях: ведь человек сам купил вещь, мы ничего не платили ему и не можем использовать изображения в рекламных целях. И да, мы ровно между Джей-Зи и принцем Уильямом. Мне очень нравится такая расстановка сил!

— Девиз Vilebrequin — живи так, как будто лето никогда не заканчивается. У вас получается придерживаться этого правила?

— Вообще я живу на Карибах, там у меня дом. Я провожу в нем около недели каждый месяц, а потом возвращаюсь в Женеву или Париж. Конечно, невозможно жить летом всегда, жизнь есть жизнь, но если хотя бы пытаться держать эту идею в голове, думать о солнце, вспоминать что-то хорошее, то можно чувствовать себя счастливее. На Карибах есть особый вид ветра, который на французском называется l'alizé (пассат). Он теплый и очень влажный, напоминает нежное прикосновение к коже. И вот когда я в Женеве, где холодно и сухо, то представляю, что нахожусь в своем саду, ощущаю этот ветер, и мне становится радостнее. Это и есть мой способ жить так, будто лето никогда не заканчивается.