«Биология добра и зла»: зачем читать новую книгу Роберта Сапольски
Давно доказано: в дневниках Льва Толстого можно найти эпиграф для любого текста. Например, в 1898 году он писал: «Одно из самых обычных заблуждений состоит в том, чтобы считать людей добрыми, злыми, глупыми, умными. Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп, стал умен, был зол, стал добр, и наоборот». Эта фраза вполне передает краткое содержание новой книги Роберта Сапольски «Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки». Она действительно новая: ее переводили на русский по горячим следам, в отличие от «Записок примата», которые были изданы в США в начале нулевых, а до российского читателя добрались только в этом году и почти мгновенно стали бестселлером.
Роберт Сапольски
Ныне профессор Стэнфордского университета, Сапольски начинал свою научную карьеру с наблюдения за павианами в Серенгети — экологическом регионе на территории Восточной Африки. Павианы — общественные животные, их отношения строго иерархичны. Сапольски хотел выяснить, как положение каждого отдельно взятого самца на социальной лестнице влияет на уровень стресса, который он испытывает, а также на его здоровье в целом. Молодой ученый посчитал это поле для исследований настолько перспективным, что в течение последующих двадцати с лишним лет регулярно возвращался в Кению и продолжал скрупулезно вести летопись жизни одного стада павианов. А чтобы животных было удобнее различать, дал им библейские имена. Увы, павианихе Бупси такового не досталось: она была слишком томной и сексуально активной.
Те, кто читал «Записки примата», скажут: на самом деле научный интерес в случае с Сапольски наверняка был вторичен. Он просто полюбил этих павианов и каждое лето мчался к ним, как на встречу со старыми друзьями. Трудно прийти к другому выводу, когда видишь, с какой любовью, нежностью и теплотой Сапольски описывает зверей, которые занимаются в основном тем, что спариваются и дерутся. При этом самоирония автора поднимает обаяние «Записок примата» до высот, неведомых многим «настоящим» писателям.
Впрочем, что мешает нам считать Сапольски настоящим писателем? Документальная проза часто бывает более захватывающей и богатой смыслами, чем художественная. Над приключениями Иисуса Навина, Вениамина и Рахили не смеялся, а над финалом «Записок примата» не плакал только тот, у кого нет сердца. Точно так же в детстве и юности мы смеялись и плакали над книгами Джеральда Даррелла. Благодаря своим мемуарам Сапольски на первый взгляд вполне может показаться эдаким Дарреллом для взрослых. Но его роль как ученого и популяризатора науки состоит все-таки в другом.
Конечно, на руку Сапольски сыграл тот факт, что последние годы ознаменовались всплеском интереса к наукам о человеке и человечестве: антропологии, когнитивной нейробиологии, психологии. Но не потому, что мы вновь осознали себя венцом творения и обратились к философии антропоцентризма. Скорее, наоборот. Среди сегодняшних трендов — осознанность, развитие эмоционального интеллекта и этичное потребление. Чтобы научиться «правильно» жить в новой реальности, нужно сперва разобраться, кто мы вообще такие, от кого произошли, какие механизмы управляют нашими действиями и можно ли их контролировать.
В «Биологии добра и зла» Сапольски подробно отвечает на два последних вопроса. Вполне вероятно, что эта книга хоть немного, но разочарует поклонников «Записок примата». Перед нами — уже не увлекательные мемуары, кое-где разреженные информацией о том, как ставятся опыты в полевых условиях, а настоящий, добросовестный научпоп. Те, кто смотрел знаменитые Стэнфордские лекции Сапольски, без труда узнают характерную для него манеру давать материал: лаконичное и даже порой схематично-обобщенное описание психофизиологических процессов, подкрепленное множеством примеров и рассказов о результатах конкретных экспериментов.
Именно так и должна строиться книга, автор которой замахнулся на крайне амбициозную задачу: систематизировать обширную и сложную область знаний. Сапольски объясняет, как работают разные части мозга, попутно разбираясь, можно ли говорить, что каждая из них отвечает лишь за какой-то конкретный набор функций. Рассуждает об истинной роли гормонов. Растолковывает, почему буквально на любой из наших поступков оказывают влияния события, которые происходили не только за минуту или за час, но и за десятилетия до него.
По сути, он продолжает логическую линию, намеченную еще нидерландским приматологом и этологом Франсом де Ваалем, который в книге «Истоки морали: В поисках человеческого у приматов» четко дал читателю понять, что нет никаких высших (или низших) сил, заставляющих нас быть хорошими или плохими. Есть только нравственный закон внутри нас, созданный эволюцией: на протяжении миллионов лет она учила людей помогать соплеменникам, чтобы всем вместе выжить и продолжить род, и отказывать в помощи тем, кто не оправдал доверия. Разница заключается в том, что Сапольски копнул существенно глубже в сторону естественных наук. А еще — в тоне повествования.
Если де Вааль говорит с нами голосом мягким, добродушным, но все-таки немного назидательным, то Сапольски-рассказчик — прямолинейный, динамичный, местами даже резковатый, с неизменным юмором относящийся к себе и своей профессии. Именно отсутствие бескомпромиссной, железобетонной серьезности и отличает хорошего популяризатора чего бы то ни было. Люди в целом придерживаются мнения, что ученые занимаются чем-то сложным и непонятным. В итоге кто-то почтительно отстраняется от мира науки, а кто-то — реагирует на умников из университетских лабораторий весьма агрессивно.
Роберту Сапольски удалось нащупать тонкую грань. С одной стороны, он не пытается обмануть нас и сказать, что исследовать мир научными методами — легко. Нет, еще по «Запискам примата» мы понимаем, что это непросто: изо дня в день, месяцами караулить павианов, чтобы в удачный момент взять у них кровь на анализ, и параллельно обивать пороги кабинетов чиновников, чтобы они помогли тебе создать если не оптимальные, то хотя бы сносные условия для исследований, — удовольствие, прямо скажем, для избранных. Вместе с тем, если верить Сапольски, нет ничего более увлекательного и захватывающего, чем попробовать разобрать человека, павиана, любое другое животное по винтикам, а потом — собрать снова.
Вероятно, некоторые идеи из «Биологии добра и зла» кому-то покажутся слегка устаревшими: биологически мы меняемся гораздо менее заметно, чем в социальном смысле, и у Сапольски как будто не всегда получается угнаться за дискурсом идентичности, гендера, мультикультурализма. Но он, безусловно, покоряет читателя и зрителя личным обаянием, а также редкими для ученого такого масштаба скромностью и простотой. Неудивительно, что у некоторых его лекций более миллиона просмотров на YouTube. Роберт Сапольски — тот самый препод, о котором мечтают, учась в школе или университете. Требовательный и проницательный, но сохранивший способность оставаться живым человеком — веселым и непосредственным. Не высоколобый академик в сером костюме, а самый обычный примат. Как и все мы.