Профессор из Новой Зеландии и российские эксперты — о молоке А2

Читать в полной версии

Кит Вудфорд сразу признается, что когда он впервые услышал теорию о молоке А2 в начале 2000-х, то сам не сразу поверил в ее достоверность. В то время фактов и исследований было еще меньше, а обсуждения генетиков походили на мифы. Спустя 15 лет в Австралии и Новой Зеландии наметился прогресс в изучении молочных продуктов. В России же информация об А2 до сих пор остается во многом противоречивой.

Профессор Вудфорд получил образование в области сельскохозяйственных наук, защитил диссертацию в австралийском Университете штата Квинсленд по биоэкономике промышленного развития и долгое время изучал агробизнес в Новой Зеландии, азиатских и тихоокеанских странах. В 2007 году он опубликовал книгу «Дьявол в молоке», в которой рассказал об исследованиях нового продукта — молока с содержанием бета-казеина А2. О том, чем это молоко отличается от обычного, почему оно может быть полезным и действительно ли у теории есть достоверные подтверждения, профессор рассказал нам при встрече в Москве. В столицу он прилетел для того, чтобы впервые презентовать свой труд на русском языке, а также пообщаться с медиками, которые занимаются исследованиями «правильного» молока.

Кит Вудфорд

— В СМИ разгорелись споры о том, действительно ли молоко А2 приносит пользу. Для начала давайте разберемся, что оно собой представляет.

— Изначально все молоко на земле было типа А2. Благодаря случайной мутации, произошедшей достаточно давно в поголовьях скота в Северной Европе, часть коров стали давать молоко А1 — это то молоко, которое мы считаем обычным. Мы знаем, что козье, овечье, верблюжье и, самое главное, женское грудное молоко с точки зрения биохимии относится к типу А2. Из-за того, что скот, пораженный мутацией, получил широкое распространение в Европе и по всему миру, коров А1 стало намного больше. Главное, что молоко А1 переваривается нашим организмом иначе, чем А2. При его расщеплении выделяется маленький фрагмент белка — пептид, состоящий из семи аминокислот, он называется БКМ-7 (бета-казоморфин-7), а в А2 он отсутствует.

— БКМ-7 и есть тот самый «Дьявол в молоке», о котором вы пишете?

— Само слово «казоморфин» образуется от слов «казеин» — молочный белок и «морфин» — опиоидное вещество. Это говорит о том, что пептид оказывает похожее наркотическое воздействие на наш организм. Знание об этом приходит только на протяжении последних 30 лет, с того момента, как генетики начали изучать разницу между бета-казеинами. Все это время мы узнаем больше и больше о том, как работают процессы пищеварения и как на них влияют разные продукты. Из этих исследований ясно, что обычное молоко, содержащее бета-казеин А1, и молоко А2 по-разному воспринимаются организмом. Более того, А1 входит в ряд риск-факторов развития ряда аутоимунных заболеваний. Опасность пептида БКМ-7 состоит и в том, что он взаимодействует с рецепторами внутри пищеварительной системы, которые отвечают за чувствительность к опиоидам. Поэтому при явных проблемах с кишечником это вещество быстро проникает в кровь и распространяется по всему организму, замедляя процессы пищеварения, вызывая дискомфорт и воспаления.

— Вы говорили о том, что причиной появления молока А1 стала мутация скота. Но никто не понимает, как могло получиться так, что часть коров начала давать «плохое» молоко. В чем провинились животные, если мутации затронули только их?

— Мы до сих пор не можем с уверенностью сказать, почему произошла мутация. Основной вопрос заключается не в том, почему это случилось, а почему скот А1 сохранился в процессе эволюции и так широко распространился. Одна из возможных причин заключается в том, что ген, отвечающий за принадлежность к А1 или А2, располагается рядом с теми генами, которые оказывают положительное влияние на различные характеристики скота. Распространение А1 могло оказаться простой случайностью. Есть еще одна версия: российский физиолог Вячеслав Дубынин предполагает, что опиоид БКМ-7 делал животных более спокойными, с ними было легче управляться. Возможно, причины подействовали в комплексе.

— Почему о новом типе молока заговорили в Новой Зеландии?

— Все началось в 1993 году с исследований профессора Боба Эллиота из Оклендского университета. Будучи профессором кафедры детского здоровья, он в рамках своей научной деятельности изучал вопрос заболеваемости диабетом 1-го типа среди детей полинезийского происхождения. Его внимание привлекло то, что самоанские дети, живущие в Новой Зеландии, гораздо чаще подвергались заболеванию, чем те, что жили на острове. Профессор подозревал, что причина кроется в питании: островные дети достаточно долго потребляли грудное молоко, а материковые чаще переводились на искусственные смеси и пили коровье. Последовавшие исследования длились долгое время, но все же подтвердили гипотезу профессора — употребление обычного молока, содержащего бета-казеин А1, было связано с заболеваемостью диабетом.

— Как повели себя ключевые игроки молочной промышленности?

— Конечно, крупным новозеландским компаниям не понравились результаты исследований. Они осознавали, что придется вкладывать материальные средства для перехода на скот А2. В Австралии проводились яркие рекламные акции, направленные на то, чтобы убедить потребителей в несостоятельности теории о молоке А2. Но тем не менее, поскольку подтверждения теории продолжали поступать, многие производители, например, Fonterra — крупнейший мировой экспортер молочной продукции, начали процесс перехода на коров, дающих молоко А2. В Новой Зеландии их уже порядка 55%.

— Возможно ли тогда сделать так, чтобы все коровы снова давали молоко А2, как это было раньше? Сколько на это может уйти времени?

— Да, возможно, но единственный способ осуществить это — выращивать потомство от родителей, которые также принадлежат типу А2. В таких странах, как Россия, этот процесс может занять до 20 лет, причем про коров А1 забывать совершенно не обязательно: искусственное осеменение позволит и им давать «правильное» потомство. В Новой Зеландии на переход уйдет меньше времени, поскольку мы изучаем вопрос А2 более 15 лет. К тому же у нас изначально процент коров типа А2 был выше, чем в России.

— В интернете многие потребители уверены, что молоко А2 — это маркетинговая история, которой не стоит доверять. Как вы считаете, почему сохраняется скепсис?

— По той же причине, которая была вначале в Новой Зеландии, — это большая угроза крупному бизнесу. Компаниям потребуется достаточно много времени, чтобы изменить производство. В качестве защитной меры они поддерживают мифы о том, что А2 — это ерунда и гипотеза о молоке другого типа не имеет права на существование. К ним присоединяются маркетологи, которые выступают с высказываниями, что это очередной рекламный ход. Но когда я разговариваю с учеными-медиками, они подтверждают, что это серьезная проблема.

— А что думают практикующие доктора?

— Большинство из них еще ничего не знает о разнице в молоке. Тем не менее, когда мы начинаем диалог, чаще всего он складывается очень продуктивно. Производители и рекламщики могут сомневаться в правдивости истории А2, но доктора и ученые, видя результаты биохимических исследований, не могут их игнорировать. Хотя есть и положительные примеры: ученые-медики, работающие в компании Nestlé, сначала скептически относились к гипотезе, но не так давно начали выпуск детской смеси А2.

— Недоверие потребителей возникает еще потому, что данных об исследованиях в открытом доступе не так много. Например, производители часто ссылаются на масштабное изучение молока А2 в Китае — там в эксперименте приняли участие 600 человек. Но это исследование тоже вызывает сомнения.

— Исследование в Китае действительно было, и не одно. И не только в Китае. Чаще всего люди находят самую доступную информацию, причем не на научных сайтах, и начинают ее трактовать неверным способом. Основные результаты исследований по проблеме А2, проведенных в любых странах, в том числе азиатских и тихоокеанских, публикуются в топовых научных узкоспециализированных изданиях. Прежде чем разместить публикацию, обязательно проводятся независимое рецензирование и проверка фактов от экспертов, не заинтересованных в исследованиях. Если вдруг информация не достоверна, то ее просто не пустят на страницы серьезного журнала.

— Кто проводит исследования?

— Какие-то исследования спонсируются корпорацией The А2 Milk, и референты, кстати, об этом знают — информация ни в коем случае не скрывается. Но многие другие исследования проводятся учеными, которые не имеют совершенно никакого отношения к молочной промышленности и бизнесу. Например, в 2009 году российские врачи изучали здоровье маленьких детей, переведенных на искусственное вскармливание. Результаты показали, что после принятия смесей в их в организме остается БКМ-7, который проникает в кровь и не выводится. Так происходит не у всех, но это возможно. Дети, у которых пептид задерживается в организме, подвержены риску нарушения психомоторных функций. Ученые Наталья Кост и Олег Соколов, которые выявили связь между замедлением развития и БКМ-7, на тот момент даже не знали, что существует какая-либо разница между биохимическим составом молока А1 и А2. Я смог объяснить им полученные результаты, когда случайно увидел публикацию об исследовании в международном научном журнале «Пептиды». В новом издании моей книги я, кстати, подробно рассказываю о свидетельствах, которые пришли из России.

— В принципе, в этом есть логика. За спонсорство — критикуют и обвиняют в нечестности, без материальной поддержки — не могут провести масштабное исследование.

— В первую очередь мы должны понимать, что это борьба между крупными производителями, которые не всегда следуют правилам хорошего тона. Возможно, поэтому в Новой Зеландии часть исследований молока А2 спонсируется государством. Я знаю, что и в России есть органы, которые на высшем уровне интересуются этой проблемой.

— Давайте поговорим о еще одном немаловажном факторе при выборе продукта — цене.

— Во всем мире пока сохраняется тенденция, что молоко А2 стоит в два раза дороже обычного. Проблема заключается в том, что сейчас А2 требует большого количества затрат от производителя. Компания производит целый новый цикл в отношении работы со скотом А2: его отдельно содержат, доят, перевозят — чтобы молоко не смешалось. Если в Новой Зеландии уже есть отдельные компании и стада, то в России процесс только зарождается.

— В США и Европе молоко А2 популярно?

— Наиболее популярно оно в Китае, Австралии и Новой Зеландии. Эти страны производят достаточно много молока А2, и спрос на него там выше. Для США это еще новый продукт, его изучают, но уже продают примерно в восьми тысячах супермаркетах по всей стране. В Великобритании ситуация такая же, а молоко продают пока в двух тысячах магазинов. В Европе многие коровы изначально дают молоко А2 — на юге их процент выше, чем на севере. Генетики, кстати, об этом знают, а потребители не всегда. Но прежде, чем запускать продукт в продажу, компании вынуждены проводить серьезные маркетинговые исследования, чтобы понять, как его лучше позиционировать, поэтому времени уходит достаточно много.

— Отличается ли молоко А2 по вкусу и консистенции от А1?

— Большинство людей никогда не отличит одно молоко от другого по вкусу. Я сам не способен это сделать. Обычно для того, чтобы определить, к какому типу относится продукт, необходимо провести его биохимический анализ. Но все мы знаем, что вне зависимости от этого фактора молоко может слегка отличаться по текстуре, жирности и плотности.

— Как вы относитесь к тому, что многие отказываются от животного молока в пользу растительного? Аргументируют это тем, что оно вредит коже и ухудшает обмен веществ.

— Одна из причин, почему люди переходят на молоко А2, — это проблемы с кожей и акне. Наблюдения показывают, что частая непереносимость молока — это, по сути, непереносимость бета-казеина А1. У меня дома уже давно нет растительного молока, потому что, на мой взгляд, оно проигрывает молоку А2. Главное — избавиться от пептида БКМ-7, «дьявола в молоке», но при этом не лишать себя источника протеина. Молоко — это уникальное соотношение белков, жиров и углеводов, необходимых нам для поддержания баланса полезных веществ в организме.