Илья Сачков — о Бэтмене, знакомстве с Мишелем Пармиджани и хакерах

Читать в полной версии

Илья Сачков борется с преступностью в сложно устроенном интернет-пространстве с 2003 года — именно тогда он основал компанию Group-IB, которая специализируется на обеспечении компьютерной безопасности.

Илья не просто дисциплинированный бизнесмен, но увлеченный эксперт, который превосходно разбирается в своей области, не упуская шанса при каждой возможности рассказать миру о темных сторонах интернета. Он ставит профессионализм и уважение к традициям и культуре в ряд обязательных человеческих качеств. Отсюда берет корни любовь Ильи к костюмам и стремление к развитию и росту, как деловому, так и личностному. 

— В предыдущих интервью вы упоминали, что ассоциируете себя с Шерлоком Холмсом или мечтали им стать в детстве.

— Я лично не ассоциирую себя, но многие это делают и поэтому часто дарят подарки вроде надписей про Бейкер-стрит, шляп. Самый классный подарок — это первое издание повестей о Шерлоке Холмсе. В детстве Холмс был одним из литературных героев, с которых я брал пример.

— У меня вы ассоциируетесь не с Холмсом, а с другим персонажем. С аналитиком ЦРУ Джеком Райаном, героем романов американского писателя Тома Клэнси. У вас похожие типажи — вы бесчеловечно идеально выглядите. Есть лично в вас что-то неидеальное?

— Слышал это имя, но не в курсе экранизаций и сериалов (записывает название сериала «Джек Райан» в заметки). Во мне, конечно, есть неидеальное. Я пью вино, могу повысить голос.

— Повышаете голос на сотрудников?

— На сотрудников, на подчиненных. Когда они повторяют одну и ту же ошибку больше трех раз. В этот момент я начинаю ругать, особенно людей, которых я люблю сильнее, чем других. Хотя я всех наших сотрудников люблю, но есть те, к которым это относится больше. Обычно такой статус за выслугу лет присваивается. Чем человек «любимее», чем дольше с ним работаешь, тем сложнее пережить даже во второй раз повторенную им ошибку. Я считаю, что это — повышение голоса — нехорошо. Еще не люблю телефонные звонки. Мой организм сопротивляется перспективе обсуждения чего-либо по телефону. Я очень рад, что наступила эпоха мессенджеров и можно просто написать текст.

— А голосовые сообщения?

— Сам могу отправить, но ненавижу их получать.

— Кстати, появился бот, который конвертирует голосовые сообщения в текст в мессенджере.

— В Telegram? Вот уже две хорошие вещи узнал (записывает напоминание о боте).

— Каким смартфоном пользуетесь? Я полагаю, это «яблоко»?

— Да. В данный момент это два «яблока», оба 8 Plus.

— А почему, допустим, не Blackberry? Учитывая вашу деятельность по борьбе с киберпреступностью.

— (Задумывается.) iPhone безопаснее, чем Blackberry. В чем заключается безопасность Blackberry? В том, что вы общаетесь внутри замкнутой системы и данные шифруются? То же самое можно делать с помощью iPhone. Почему Blackberry не пускали на российский рынок до определенного года, а потом внезапно пустили? Мне кажется, эта шифровальная система, по государственным правилам, связанным с криптографией, подразумевает некоторую систему сертификации, согласно которой есть метод расшифровки данных.

— Немного о социальном. Как у людей поменялось отношение к действительности с глобальным присутствием интернета в нашей жизни?

— Я на себе почувствовал переход — помню и дискеты, и модемы, и недоступность интернета до появления других технологий, благодаря которым скорость стала позволять загрузку MP3-файлов. Я помню, как много это значило для общества и как круто повлияло на многие моменты. Быстрый интернет, общение с любым человеком, полезное, кстати, и в плане бизнеса, безумные объемы информации, которые можно хранить на внешних дисках и флешках, — мне кажется, сильно упростили жизнь. Очень удобный интернет-банкинг, сервисы по бронированию билетов.

— Говорят, в России самые удобные мобильные банки.

— Лучшие в мире на данный момент. Потому что Россия долгое время была очень далека от аналоговой банковской системы, и поэтому не существовало привязки к старым банковским технологиям — это проблема как раз американских и британских банков. Огромная инфраструктура, которая висит на балансе десятилетиями, так просто изменениям не поддается. Поэтому то, что делают Tinkoff, Альфа-банк и Сбербанк, — очень классно. И еще наша система — одна из самых безопасных в мире. Она встречается с разнообразными проблемами, а в такой ситуации быстрее всего получается приблизиться к идеалу.

— Заклеиваете камеру на ноутбуке? Я — да.

— Я не совсем ее заклеиваю. Сейчас покажу (демонстрирует специальную шторку со стикером, прикрепленную к видеокамере).

— Почему вы решили закрывать глаз камеры?

— Я увидел конкретный кейс, где люди наблюдали за другими пользователями через их веб-камеру. Так, например, работает вирус, который включает камеру и видит все, что происходит на компьютере. Я начинаю во что-то верить, когда увижу. Отсюда шторка.

— Что бы вы посоветовали обычным людям — заклеивать или нет?

— Рядовой пользователь в наше время довольно часто попадается с камерой. Я не уверен насчет статистики, но, «как говорят врачи», многие в России проводят время за компьютерами (смеется). На базе этого есть некоторое направление шантажа в интернете. Всю информацию о жертве можно найти в соцсетях, что и используется хакерами-шантажистами. Так что лучше заклеивать.

— Где обычно проводите отпуск?

— Таиланд. Потому что увлекаюсь тайским боксом. На юге острова Пхукет проходят ежегодные спортивные сборы. Это формат отдыха, который перезаряжает. Когда я впервые туда поехал, я зачеркивал в календаре дни, остающиеся до конца отпуска.

— Какой спорт кроме тайского бокса предпочитаете?

— Дома стоит гребной тренажер, пользуюсь им, например, зимой, когда не хочется бегать по мокрому снегу. Еще йога, которой в последнее время заниматься не успеваю. И это не простая йога, а горячая. Рядом с нашим офисом есть бассейн длиной 75 метров, так что продолжаю заниматься плаванием.

— Ваши сотрудники разделяют спортивные привычки, насколько я знаю. Команда Group-IB участвовала в «Гонке героев», например.

— Что важно, это было полностью добровольное участие. Действительно, есть у нас люди, которые готовы побегать в грязи. У нас в компании приветствуются занятия разным спортом, в том числе и участие в военной подготовке, с ножами, пистолетами, уличными драками, боевыми приемами. При том что я не очень люблю именно саму стрельбу. Меня больше привлекает, к примеру, страйкбол.

— Какие еще отпускные направления кроме Таиланда случается выбирать?

— Я не уверен, получится ли в этом году, но обычно езжу вожатым в детский лагерь «Полюс» под Москвой. Короткие недельные смены либо весной, либо осенью. Курируем группы 12+. С младшими уже тяжелее, а вот у 12+ открывается чувство юмора...

— Они ведь самые неуправляемые.

— И самые веселые. В прошлый раз мы, будучи абсолютно не педагогами (а в лагерь берут педагогов), выиграли первое место в творческих соревнованиях. С неуправляемыми 12-летними детьми.

— Что нужно сделать, чтобы заслужить их доверие и уважение?

— Нужно, чтобы они были счастливы и чтобы им было весело при жесткой строгости и диктатуре (смеется). Это все теория, но в реальности нам проще. С моей командой «педагогов» мы выросли в этом же лагере. Среди новых детей принято с уважением относиться к вожатым, которые тоже воспитывались в этом лагере. Ты говоришь, что ты в этом месте проводил время, когда они не родились еще, и они видят тебя на старых досках почета или в фотоархивах и понимают, что ты свой. Вожатых, которые раньше в лагере никогда не были, дети начинают разводить, например, говоря, что «в прошлой смене так не было», «ты не знаешь правила» и так далее.

— Как насчет чистейшего диджитал-детокса?

— Такой опыт у меня был в этом году, в Марокко, в серф-лагере. Это все проходило в середине января. В целом мне понравилось, но самое неприятное потом включать телефон — очень много всего можно обнаружить. Не хватает бота, который может это все рассортировать и сгруппировать на «срочное», «терпит» и «неважное».

— Касательно стиля и внешнего вида. Не могу не провести аналогию с Джеффом Безосом. Пожалуй, он один из самых безупречных бизнесменов в мире: на деловых встречах и официальных выступлениях он появляется в идеально скроенных костюмах, а на каких-либо конвентах и более лояльных к дресс-коду мероприятиях — в ковбойских сапогах, безрукавках и джинсах. Когда вы себе позволяете выбраться из костюма?

— У меня есть три формата одежды — деловой костюм, спортивная одежда и нечто удобное для работы. Последнее — это поло, пиджак, джинсы и ботинки. Частота использования такой комбинации зависит от режима дня и запланированных дел. Это зависит также от протокола или понимания культуры человека, с которым предстоит встретиться. Например, к британским полицейским нельзя по вопросам бизнеса приходить без галстука. Они об этом не скажут, но запомнят и будут потом между собой обсуждать. И на Петербургский международный экономический форум нельзя прийти в вольном дресс-коде. Можно, конечно, но… К примеру, есть люди, которые через свой внешний вид хотят кому-то что-то доказать...

— Вы же осознаете, что именно этим и занимаетесь?

— Нет, я уважаю традиции и дресс-код. Однажды я был на мероприятии в Москве, где на приглашениях было указано «black tie». У меня все black-tie-костюмы находились в Лондоне, поэтому пришлось покупать новый. В результате я был единственным, кто пришел в black tie. Я считаю, что традиции и уважение к ним — это соблюдение некой интересной игры. Люблю, например, чаепития с самоваром и сушками. Чтобы все сели за стол, в центре стоял бы самовар, чтобы это было именно традиционное чаепитие. Потому что это игра и уважение к традициям. Такого очень мало осталось. К тому же наша работа связана с безопасностью, с аналитической и, если угодно, детективной деятельностью, и все это обязывает нас строго одеваться. Если брать кинематограф, вспомните Штирлица — он был в костюме помимо офицерской формы. Или журналистику, близкую к безупречной аналитической работе, — в таком случае это Леонид Парфенов. Если взять американских супергероев, то это Бэтмен.

— Объясните, почему именно Бэтмен?

— Это идеальное представление теоретических возможностей Group-IB. У человека есть корпорация, и он борется со злом, используя достижения этой корпорации. Очень похоже на нас. Только размеры компании Брюса Уэйна, по моим оценкам из просмотренных о нем фильмов, гораздо больше. При этом в своем облике предпринимателя он являлся обществу в костюмах.

— Кстати, об облике. Как вы познакомились с Мишелем Пармиджани, основателем часового бренда Parmigiani?

— Это было в их штаб-квартире в Швейцарии. Внешне Мишель не похож на бизнесмена, а похож на увлеченного часовщика. Видно, что в его личной пирамиде Маслоу в основании находится именно производство часов. Я заметил отдаленную связь с ним в подходе к делу. У него есть бизнес, связанный с реставрацией предметов старины. Что меня поразило, так это шкатулка, кажется, XVIII века, которую нужно завести, чтобы из нее показалась птичка и заиграла музыка. Это сложнейший механизм. И вот я думал, что компьютерная криминалистика — это сложная история, но по сравнению с этой шкатулкой, которую собирали мастера без каких-либо технически совершенных инструментов, собственными руками, мне уже так не кажется.

Я представлял себе современный часовой завод иначе, но там действительно сидят люди, которые собирают все детали вручную. Как только Мишель узнал, что я занимаюсь кибербезопасностью, он начал спрашивать меня про числа Фибоначчи. Он сказал: «Илья, ты знаешь числа Фибоначчи?» И тут я понял, что знаю, но не помню. Замешкался: очень не хотелось ни себя подвести, ни его, но ответа ему не потребовалось. Он продолжил, объясняя числами Фибоначчи расчет конструкции часового механизма и связывая мою профессию с часами.

Мишель, как я понимаю, достаточно обеспеченный человек, но при этом очень скромный, спокойный и думает только о часах.

— И знакомство с ним переросло в сотрудничество?

— Да, я «друг бренда» Parmigiani Fleurier. В решении им стать большую роль сыграла культура, связанная с костюмами и классическими швейцарскими часами, которые дополняют образ. Мне очень нравится эта компания и люди, которые там работают. Замечу, что предложений о сотрудничестве подобного рода мне поступает большое количество, но я очень часто их игнорирую.

— Давно были в кинотеатре? И удается ли вообще выделять время на отдых и развлечения?

— Последнее, что я смотрел в кино, это «Собибор». Кажется, весной. К сожалению, в последнее время, кино случается примерно четыре раза в год. Примерно столько же раз — музеи. И один раз в год — театр. Такое меня, конечно, не радует. Сейчас политика сильно мешает рынку кибербезопасности, проблем возникает очень много, так что я вынужден работать с надеждой, что догоню когда-нибудь. Например, «Гарри Поттера» буду смотреть, когда дети появятся и подрастут. Отложил эту историю на потом.