Латиноамериканская дольче вита: зачем ехать в Уругвай
Не такой, как все
Уругвай — самая маленькая страна Южной Америки после мистического Суринама. Компактные размеры позволяют проехать ее за один день. Климатический пояс всего один-единственный, субтропический. Все это непривычно, нехарактерно и чуждо для большей части Южной Америки. Впрочем, Уругвай во многом выделяется среди прочих южноамериканских стран.
Уругвай — единственный край Латинской Америки, где не осталось коренного населения даже в номинальной численности. Древних памятников археологии — ни одного. И вообще в Уругвае не найти стереотипного латиноамериканского колорита.
Зато в Уругвае легализованы марихуана, однополые браки и аборты. Влияние католической церкви мало сказывается на ход светской жизни в стране — небывалое дело для соседей по континенту. Но если не за экзотикой, то за чем и зачем стоит наведаться в Уругвай?
Почувствовать соленое дыхание Атлантики
Уругвай — это страна без намека на горный рельеф. Линия горизонта мягко перекатывается холмами и тянется золотистыми дюнами вдоль побережья. По приезде в Монтевидео надо брать машину и уезжать прочь — в обитель курортной неги, на встречу с океаном. Соленый бриз не отпускает в Уругвае ни на минуту.
Побережье тянется на 660 километров — солидный отрезок для страны, которую при желании можно проехать за один день. Будь то престижный пляж Пунта-дель-Дьябло или безлюдный дикий пляж — не прогадаешь.
Вдоль трассы раскинуты заболоченные зеленые луга и пастбища. За ними несет свои воды оттенка грифеля река Ла Плата — та, что единит страну с соседкой Аргентиной и в честь которой назван местный риоплатский акцент с его итальянскими переливами в испанской речи.
Ла Плата ширится до океанских масштабов, но настоящей мощи стихии ей не хватает. Нужно быть местным, чтобы даже не определить, а почувствовать в одно мгновение, когда река впадает в океан.
Продолжаешь путь вдоль побережья, и спустя полчаса тебя уже окутывает дыхание Атлантики.
Оценить Пунта-дель-Эсте
Главное место туристической силы в Уругвае — курортный сектор Пунта-дель-Эсте. Он прошел путь от рыбацкой деревни до одного из самых модных и престижных отрезков побережья в Южной Америке.
Здесь строит свою башню Трамп. Fendi возводит помпезное шато. Богатые аргентинцы, бразильцы и чилийцы вкладываются в недвижимость. Сегодня Пунта-дель-Эсте разносится гулом стройки и возносится в небо подъемными кранами. Побережье обрастает новыми небоскребами. Вот-вот его ландшафт разбавит один из самых высоких небоскребов региона.
Вытянутый мыс Пунта-дель-Эсте условно разделен на две пляжные полосы — Мансо и Брава. От проезжей части их отделяет гряда покатых дюн, естественная преграда между стихией и урбанизмом.
Порой хрупкий баланс такого соседства нарушается, и океан показывает свой бескомпромиссный характер. Зимой бурные волны могут щедро окатить дорогу и затопить первые этажи окрестных домов.
Долгое время на выступе в скалах была установлена статуя Девы Марии — традиционный оберег в рыбацких деревнях. После того как океан в сотый раз смыл статую, местные сдались, построили специальную арку и вмонтировали Деву в постамент.
Здесь же на пляже притаился фирменный символ, негласная торговая марка Пунта-дель-Эсте — гигантская рука Ла Мано приветствует вновь прибывших из-под толщи песка. Сами уругвайцы метко называют скульптуру «пальцами». Ла Мано — творение чилийского скульптора Марио Ираррасабаля, знаменитого скульптурными ладонями. Интерпретация ее значения остается открытой, а распространенная версия — отчаянный жест утопающего — отрицается самим автором, который находит такое описание немного депрессивным.
На Пунта-дель-Эсте смотрит крошечный остров Горрити в 25 минутах пути из порта. Песочная коса, густая зеленая шапка леса. Век назад англичане держали здесь склад вооружения и возводили оборонительные форты, а сегодня остров мирно принимает отдыхающих. На Горрити площадью в 2 км даже есть 2 бара. Сюда приезжают провести день в кругу семьи и друзей. Оставаться на ночь здесь запрещено, а вот проявить экологическую осознанность велено — гости острова послушно забирают на большую землю весь мусор.
Другой близлежащий остров — Исла-де-Лобос — может похвастаться большой колонией морских львов.
Пунта-дель-Эсте часто сравнивают с Майами за тесный союз высотных зданий, денежных потоков и красивой курортной жизни. Но именно этой участи местные желают избежать. Они вздыхают по былым временам, когда единственным высоким зданием в городе было казино и мигрируют в сторону одноэтажных Ла-Барра и Хосе Игнасио, которые, по их словам, «сохранили прежний дух». Следует последовать их примеру и сделать знакомство с Пунта-дель-Эсте лишь остановкой на пути.
Предаться курортной неге в Хосе Игнасио
Летом здесь часовые пробки от перекрестка до перекрестка, а в несезон отключают светофоры. Окрестности вымирают, дома заколочены, пальмы треплет холодный океанский бриз. Водители уповают на благоразумность друг друга.
В конце декабря Хосе Игнасио преображается. Появляются загорелые серферы с досками наперевес, проводящие время на утренних пробежках вдоль побережья модели и расслабленные богатые джетсеттеры со всего мира в шезлонгах, барах, на променадах по пляжу и в автомобильных пробках. Если Пунта-дель-Эсте уместно сравнить со скромной версией Майами, то Хосе Игнасио заслуживает статуса латиноамериканского Лазурного Берега. Кажется, что его гости так и курсируют — от одного Берега к другому. Поговаривают, что даже голливудские звезды оценили по достоинству курортную атмосферу Хосе Игнасио. Внешне местные дома выглядят более скромно и минималистично, но это обманчивая простота — сцены красивой жизни лишь берут свой разбег в Пунта-дель-Эсте и набирают оборот по мере движения в сторону Хосе-Игнасио.
Забыть про цивилизацию и уехать в диджитал-детокс в Кабо Полонио
Если попросить уругвайца назвать самое красивое место в стране, он выдаст, не задумываясь: «Кабо Полония». Если спросить, где бы он пожелал провести каникулы мечты, ответом будет: «Кабо Полония».
Национальный парк Кабо Полония на севере Уругвая — это такой первозданный хиппи-рай с песчаными дюнами, рощами и стаями морских львов. Асфальтированная дорога заканчивается за 10 километров до въезда в парк, и это лишь первая жертва благам цивилизации.
Здесь нет мобильной связи и электричества, но вынужденный диджитал-детокс воспринимается отдыхающими как благо. Режим дня в парке строится вокруг серфинга, послеобеденного сна в гамаке, пикников в кругу единомышленников и долгих прогулок на пляже под яркими звездами. Какие уж тут ленты социальных сетей.
Увидеть кита
С июня по сентябрь предметом первой необходимости в уругвайской машине становится … бинокль, в который можно увидеть южного гладкого кита. На 180 км пляжа Роча даже расположены специальные обзорные площадки на возвышениях: Серро-де-ла-Вирхен, Ла-Мано, Серро Верде. Распознать наблюдательный пункт можно по табличке в форме китового хвоста.
Но порой не надо никуда ехать, достаточно заглушить мотор. Киты проплывают так близко от берега, что их видно с дороги. В таких ситуациях лучший индикатор происходящего — пробка. «Ты знаешь, что в воде показались киты, когда машины останавливаются у набережной и водители гурьбой выбегают из машин», — рассказывают местные жители.
И дают бывалые практические советы, как распознать кита на горизонте: по чайкам (они слетаются, чтобы полакомиться микроорганизмами с наростов), V-образным фонтанам брызг и пенным кругам по воде.
Сценарий, когда ты обедаешь в ресторане и вдруг видишь на фоне бизнес-высоток столп брызг и взмах китового плавника, в Уругвае вполне реален.
Уругвайцы даже назвали в честь китов один мыс — Пунта Байена, в 13 километрах от Пунта-дель-Эсте. Если проявить воображение, можно разглядеть сходство очертаний скалистых утесов с хвостом кита.
Вдохновиться обителью художника
Именно на скалистом мысе Пунта Байена построил белоснежный дом Касапуэбло художник Карлос Паэс Виларо. Пластичные очертания дома напоминают о башнях мусульманских минаретов, кораллах, домах греческого острова Санторини и творениях Гауди. Но сам художник говорил, что на стиль дома его вдохновило глиняное гнездо настоящего печника — птицы, которая в Уругвае идет за воробья. Контраст сказочной цитадели причудливой формы с суровым скалами и серыми волнами Атлантики впечатляет.
Паэс задумывал свой дом как скульптуру, в которой можно жить. Затея заставила архитектора изрядно потрудиться. Целый месяц ушел лишь на то, чтобы перевести художественный каприз на прозаический язык строительного чертежа. И еще 36 лет на то, чтобы завершить строительство Касапуэбло.
На первом этаже дома работает магазин, где можно купить картины Паэса, литографии и сувениры. Интерьер с узкими коридорами и низкими потолками напоминает музей, созданный при жизни, — с полок смотрят деревянные африканские статуэтки, со стен — восточные сабли, персидские ковры и старинные книги с потрепанными корешками. Эта тайная часть скрыта от глаз большинства посетителей, но не от десятка кошек, которые вольно гуляют по комнатам.
С именем художника связана одна из самых громких авиакатастроф страны, которая вошла в историю как «Андское Чудо».
13 октября 1972 года самолет с уругвайской молодежной командой по регби Old Christians потерпел крушение в Андах на пути в Сантьяго-де-Чили. Из всего экипажа выжило 16 человек, среди них был и сын художника, Карлитос Паэс. У истории счастливый финал — трое молодых людей предприняли рискованный спуск по горам и встретили чилийского пастуха, который вызвал подмогу.
В 1993 году по мотивам реальных событий сняли художественный фильм «Живые». Стоит посмотреть его — только не накануне полета через Анды.
Попробовать высокую кухню в крошечном городке
Про Уругвай шутят, что здесь больше коров, чем людей. С этим не поспоришь — на 3 миллиона уругвайцев по статистике приходится 12 миллионов крупнорогатого скота. Хороший стейк в Уругвае не продукт питания, а религия, и процент «агностиков» в стране невысок. Изображение коровы присутствует даже на национальном гербе страны.
С подходом к мясу все ясно: большие порции, барбекю на традиционном гриле парилье, слабая степень прожарки с красной сердцевиной, стойкий отказ от маринадов.
А вот в местном ресторанном бизнесе есть любопытная тенденция — открывать модные рестораны в глухих деревнях и прокладывать тем самым дорогу Большому Туризму. Нет лучшей иллюстрации этому феномену, чем деревня Гарсон.
Случай деревени Гарсон впору изучать тем, кто хочет создать достопримечательность из ничего и поместить ее на первую строчку в списках must-see престижных путеводителей. Пыльная железнодорожная станция в недалеком прошлом, сегодня Гарсон — сосредоточие креативной мысли.
От спячки городок пробудил аргентинский шеф-повар Франсис Мальманн, когда неожиданно для всех открыл здесь ресторан Garzón.
Фирменный кулинарный почерк Мальманна — блюда, приготовленные на открытом огне, от мяса до овощей, которые подвешивают высоко над огнем. В ресторане используют лишь сезонные продукты, поэтому меню меняется несколько раз в год.
Туризм и активная социальная жизнь не заставили себя ждать.Теперь путешественники специально едут в Пуэбло на ужин, а непримечательные с виду дома по периметру главной площади стоят сейчас целое состояние — Мальманну принадлежит один из них. На волне популярности в город хлынули художественные галереи, модные бутики, бары — и метко вписались в богемную атмосферу.
Другой пример — ресторан La Huella в Хосе-Игнасио, куда съезжается весь светский Уругвай. Простая конструкция из серых досок в стиле типичного бунгало серферов, терраса и столики прямо на песке, хорошая кухня, океан в считаных метрах и двадцать вторая строчка в топ-50 лучших ресторанов Латинской Америки. Этот ресторан немало потрудился на сегодняшнюю славу Хосе-Игнасио с тонким, но отчетливым налетом роскоши.
Отрыть для себя уругвайские вина и полюбить сорт Таннат
Первое, что видишь в аэропорту Монтевидео, когда спускаешься по воздушному трапу — плакат с приветственной надписью «Добро пожаловать на землю Танната».
В каждой винодельческой стране Нового Света есть своя звездная лоза, которой стоило пересечь океан, чтобы раскрыть свой потенциал. Таким фирменным сортом для Уругвая стал Таннат, который на родине во французском Мадиране использовали преимущественно в купажах, так как он выходил у них резким и танинным. В Уругвае Таннату понравилось. В благодарность лоза смягчила характер и раскрылась невиданными ранее вкусовыми и ароматическими характеристиками.
Если связка Уругвай и виноделие все еще кажется необычной, знайте — это устаревшие стереотипы. Винодельческие регионы страны расположены на той же параллели, что и в Аргентине, Чили, ЮАР, Новой Зеландии и Австралии. В последние годы Уругвай продемонстрировал свой винодельческий потенциал. Одно из самых передовых хозяйств страны находится в регионе Мальдонадо, рядом с упомянутой выше деревней Гарсон, в честь которой оно и названо.
Его владелец, Алехандро Булгерони, мечтал воссоздать тосканские пейзажи с мягкими перекатами холмов. Получилось даже интереснее — с пальмами по периметру участка. Экзотическая нота в пейзаже словно шепчет вслед за листьями пальм, что колышутся на ветру — «ты в Южной Америке».
Географические координаты выдает и оснащение производства, мыслимое лишь в Новом Свете. Все эти умные стальные машины размером с танк, которые по заданным настройкам размера, оттенка и толщины кожицы отбирают лишь идеальные винные ягоды, а остальные отбрасывают под пресс, создают ощущение, что ты попал на секретную космическую базу.
Вина тут получаются свежие, минеральные, с натуральной высокой кислотностью. Атлантика бушует всего в 18 километрах от склонов — влияние океанского бриза и хороший дренаж гранитно-песчаных почв придает винам хрустящую минеральность и даже солоноватость, что особенно ярко проявляется в Альбариньо в вихре океанского бриза с нотами персика, меда и луговых трав.
Альбариньо пусть и не главная белая лоза в Уругвае — тут по-прежнему господствует Совиньон Блан — но одна из самых интересных. Хозяйство, расположенное в Мальдонадо, стало одним из первых в стране, которое начало работать с Альбариньо и ввело в моду этот сорт. Выбор был обоснован особенностями терруара — Мальдонадо сильно отличается от других винодельческих регионов Уругвая, он похож на Риас-Байшас (Галисия) в Испании. Главный же сорт для красных вин — конечно, Таннат.
Чем объяснить такой успех испанской и французской лозы на уругвайской земле? Как сформулировал энолог винодельни под Гарсоном Эрнан — «не страна выбирает лозу, а лоза выбирает страну». Лучше и не скажешь. В отсутствие автохтонных сортов это самое подходящее руководство к действию.
Каждый склон, похожий на заплатку размером в 1 гектар, высажен с выверенной экспозицией, оптимальной для каждого сорта — всего их с дюжину, от Совиньон Блана до Марселана. Пока одним лозам достается вся дневная энергия солнца, соседние виноградники медленно вызревают в тени, разнится и влияние бриза. Гранитные глыбы продуманно разбавляют ландшафт — дань их роли в местном терруаре.
Интересно, что на местных склонах выпадает больше осадков в год, чем в Бордо, а винные хозяйства ближе к элегантному европейскому стилю, чем к привычному южноамериканскому — мощному и прямолинейному. Не обходится и без сознательных усилий виноградарей. Энолог хранит верность терруару и старается свести к минимуму выдержку в дубовых бочках, все внимание — на потенциал ягоды.
Наставление для путешествующего в Уругвай должно звучать как «попробуй бокал Танната со стейком слабой прожарки». Травяной чай мате, который уругвайцы пьют литрами, сгущенка дульсе-де-лече и альфахоры, которые едят килограммами, — лишь прикрытие.
Беспроигрышно — причаститься к уругвайской гастрономии в одноименном ресторане при винодельне, которым заведует все тот же Франсис Мальманн. Кухня здесь так же подчинена философии сезонности и готовки на открытом огне. Сам Мальманн, кстати, нередко встает за гастрономический штурвал шеф-повара. В такие дни он выходит в зал и охотно общается с посетителями. Блюдам предшествует хлебная корзина. Хлеб положено отведать с собственным оливковым маслом хозяйства — в ожидании основных перемен предлагают оценить сразу все три бленда.
Даже вкус вина звучит ярче с видом на пестрые склоны с виноградниками, откуда оно берет свое начало.
Так, глоток за глотком, в божественной гастрономической связке и раскроется путнику во всей палитре вкуса далекий Уругвай.