Без движения: «Волшебная гора» не Манна, но Богомолова
Константин Богомолов впервые поставил спектакль на сцене Электротеатра «Станиславский»В афише «Электротеатра» каждый может прочитать, что «Волшебная гора» поставлена по роману Томаса Манна, который многие из нас, признаем это честно, не дочитали до конца, а кое-кто даже и не начинал. Но это и не важно: для постмодернистской постановки литературная основа является всего лишь поводом. Отправной точкой для режиссерского высказывания, которое часто бывает глубоким и пространным.
— Час двадцать, — сказала мне гардеробщица, принимая куртку. Вторая ее поправила:
— Да нет, час сорок. И пояснила мне:
— Спектакль-то еще сырой, обкатывается.
Из зала доносился кашель. В зале всегда кто-нибудь кашляет, но здесь кашель был надсадный и не прекращался. Ну да, это же «Волшебная гора», действие происходит в туберкулезном санатории, куда главный герой приезжает на несколько дней и зависает на годы. Но на сцене не было ничего похожего на горную клинику, там была выстроена большая коробка с зеленовато-рыжими стенами, словно из проржавевшего металла, и в ней две фигуры. Мужчина неподвижно лежит в углу (Константин Богомолов в этом спектакле не только режиссер, но и исполнитель), женщина (актриса Елена Морозова) корчится на полу в приступе кашля. Время идет, на сцене ничего не происходит. Примерно на двадцатой минуте Елена Морозова встает, выходит к микрофону, вынесенному за пределы коробки, тихим, ровным голосом произносит несколько четверостиший и возвращается на свое место на полу.
Коробка зала глядит на коробку сцены в полном молчании. На пятидесятой минуте несколько зрителей, пригнувшись и стараясь не шуметь, быстро выбегают из зала. Оставшиеся решают, что от них ждут действия, и начинают… кашлять.
Покашливание волнообразно пробегает по залу, потом стихает. И снова тишина, пустота и томительная скука, которую нарушают лишь короткие выходы актрисы со стихотворным рассказом о сезонных изменениях в природе — бледная весна переходит в жаркое лето, потом наступает осень. И так же плавно и неуловимо сменяется настроение зала, от любопытства к пассивному ожиданию — чем все это закончится?
Томас Манн пишет, что главным предметом его романа является время, причем в двойном смысле. «Волшебная гора» рассказывает о предвоенной эпохе и о свойствах самого времени, которое может замедляться и ускоряться в зависимости от плотности событий. Богомолов перенес в свой спектакль не героев романа, а сам этот странный предмет. Время у него тянется, как резина, и заканчивается, понятное дело, смертью — чередой сюрреалистических сюжетов, в которых фигурирует музыкальный орган из трупов, чумной город и женщина, избавляющая своих подопечных от возможности состариться.
Есть два способа смотреть этот спектакль. Первый — размышлять о теории относительности Эйнштейна, об уроках истории и смысле происходящих вокруг событий. Второй — войти в спектакль, как в медитацию, рассматривая набегающие во время вынужденного бездействия мысли и отпуская их одну за другой. И забыть о нем сразу, как только выйдешь из театра. Хотя это может и не получиться.