Рублем и советом: как SmartArt помогает российскому искусству

Читать в полной версии

Екатерина Винокурова и Анастасия Карнеева открыли свою компанию SmartArt после более десяти (на двоих) лет работы в российском представительстве аукционного дома Christie’s. Каждая из них завершила там карьеру в должности директора российского подразделения. 2017 год для бывших коллег и лучших подруг стал поворотным — в январе состоялось открытие первой выставки российского художника Сергея Сапожникова в рамках деятельности их совместной компании, которая призвана продвигать современное искусство.

Продажи работ составили внушительную по меркам российского арт-рынка сумму — более 20 млн руб. 6 сентября дружеский и бизнес-дуэт приветствовал посетителей уже на второй выставке в выставочном пространстве аукционного дома Christie’s — художницы Дарьи Иринчеевой, спонсором которой стал Альфа-банк.

Каждый год планируется реализовывать по три выставочных проекта для художников из портфолио компании, в котором на настоящий момент уже девять имен: Александра Паперно, Александра Галкина, Света Шуваева, Александр Повзнер, Арсений Жиляев, Urban Fauna Lab, в которую входят Анастасия Потемкина и Алексей Булдаков, а также уже упомянутые Сапожников и Иринчеева.

— Вы познакомились непосредственно в Christie's или еще до прихода аукционный дом?

— Екатерина Винокурова: Мы недолго общались и до, но стали близко дружить уже в Christie's. Вообще, работа с лучшей подругой улучшает качество жизни.

— Это не испытание?

— Анастасия Карнеева: Нет, наоборот! Учитывая, что у всех есть сторонние интересы вроде спорта, посещения культурных мероприятий, то обычно времени на общение с друзьями остается мало. Поэтому могу объективно сказать, что, когда лучшая подруга работает с тобой в офисе, — это очень хорошо. Во время работы можно найти возможность обсудить все важное и из личной сферы. Такой бонус. Многие говорят, что это сложно, но как раз наша дружба стала одной из причин создания компании, потому что все-таки не хватало времени на общение, вот и пришлось снять офис (смеется).

— А не скучаете по масштабу большого аукционного дома?

— А. К.: Я точно нет. Конечно, работа там дает возможность быть погруженным во все известные категории искусства, но в первую очередь — это большая корпорация. Про искусство там говорят гораздо меньше, чем кажется со стороны, и, как правило, многое замыкается на бесконечных отчетах и финансовых документах, показателях. А нам хотелось, конечно, больше творчества в работе.

— Е. В.: Christie's — это потрясающая школа. Я тоже поменяла свои функции, пока там работала. Я начала с директора образовательной программы и закончила директором офиса. Просто в жизни хочется каких-то перемен. Я поняла, что все, что могла сделать в рамках этой работы, уже сделала. Мне хотелось для себя нового испытания. Настя права, потому что Christie's — это прежде всего большой бизнес. Они же не только продают картины. Там все: ковры, вина, ювелирные украшения. Много времени уходит на другие категории. Поскольку мы с Настей всегда были такие энтузиастки в сфере современного искусства, то решили, что надо заниматься именно этим, а если конкретно — современным российским искусством.

— А. К.: Мы в какой-то момент поняли, что советы друзьям и всем вокруг стали отнимать очень много времени.

— Е. В.: Потом на рынке искусства очевидна нехватка определенных игроков. У нас мало галерей, у них — еще меньше возможности войти в круг людей, которые в состоянии покупать это искусство. Россия вообще не может сравниться по масштабу ни с какой западной страной. Но мы решили, что консультационную функцию возьмем на себя и будем способствовать формированию и развитию рынка.

— А. К.: Мы выступаем за появление как можно большего числа игроков, галерей в том числе. Когда наши художники говорят, что их зовут в какую-то галерею, то мы очень этому факту рады. Так и должно быть. Должен быть ажиотаж, должен быть дефицит, должны быть какие-то маркетинговые вещи. Нам здесь этого очень не хватает.

— Одна из функций коммерческих галерей — развитие художников, с которыми они работают: организация подачи заявок для участия в арт-резиденциях и различных конкурсах, помощь деньгами, если человек голодает, расходными материалами для создания работ. Но SmartArt — не галерея, хотя и организовывает масштабные выставки для художников из своего портфолио. В чем суть вашей работы?

— Е. В.: SmartArt — консультационная компания, сфера интересов которой — искусство ХХ и ХХI века. Это то, чем мы занимались последние десять лет своей жизни. Она фактически объединила наш опыт и большое число связей как в России, так и за рубежом. Когда мы основали свою компанию, то приняли решение работать сначала с девятью художниками, но с условием, что будем расширять этот список. Мы не работаем с ними на эксклюзивных условиях, они могут делать параллельные проекты. Что касается экономики такого сотрудничества, то мы, в отличие от коммерческих галерей, берем с них не очень большой процент. То есть галерея работает по принципу 50 на 50, а мы берем значительно меньше. В выставочной деятельности мы решили остановиться на поп-ап проектах, для которых находим, к примеру, специальное пространство. Каждый проект — это не просто выставка новых произведений художника, но и подготовка каталога, тесная работа с куратором, пространством, которое бы идеально подходило под замысел художника. Еще мы разработали грантовую программу для тех, с кем SmartArt на данный момент работает, и выдаем грант на год в порядке очереди или тому, кто больше всего сейчас в этом нуждается: на материалы, студию, проект, который делает художник.

— А. К.: У нас открытая система: если кому-то из наших подопечных что-то нужно, то мы, как коммерческая компания, помогаем. Мы искренне считаем, что несмотря на наличие какого-то количества благотворительных фондов, художники должны зарабатывать своим трудом. Это одна из целей, которую стремится достигнуть SmartArt.

— Е.В.: Наша идея — труд художника должен приносить достаточно средств для существования. То, что он делает, должно быть оценено. Мы пытаемся донести это в первую очередь до наших коллекционеров. Многие не знают, что происходит на этом рынке, да и вообще в сфере искусства. Наша задача — объяснять, что это за работы, что это за художники, как происходит ценообразование, почему в это нужно вкладывать деньги. Мы собираемся активно участвовать в развитии рынка современного искусства, популяризовать наших художников, выводить их на максимальный уровень продаж. У нас сейчас рынок наполовину легальный, наполовину непонятно какой. Мы же выступаем за абсолютную прозрачность, хотим говорить о своих доходах и продажах, о том, какие налоги мы заплатили. Мы также помогаем художникам легализоваться, открыть компанию, ИП, счета. Рассказываем, как платить налоги правильно.

— А. К.: Есть еще один важный момент — мы консультируем не только наших художников, но и коллекционеров. При этом советуем им приобретать работы не только тех, с кем сотрудничаем: если сфера интересов коллекционера располагается в другой плоскости, то всегда скажем, к кому обратиться из наших коллег.

— А с коллекционерами работаете на каких условиях?

— А. К.: Мы с них ничего не берем, потому что они в нашей стране все-таки пока не привыкли, что за исследовательскую работу следует что-то платить. Пока эту систему мы не отработали.

— Е. В.: Проблема в том, что у нас нет вторичного рынка как такового.

— А. К.: Да, нет дефицита, который бы поддерживал этот интерес на рынке и у коллекционеров.

— Еще у нас не очень высокая плотность коллекционеров. Нет борьбы, нет конкуренции между ними.

— Е. В.: Да, мы стараемся эту плотность увеличить, привлекаем наших ровесников больше, людей, которые могут позволить себе собирать искусство, которым это интересно. Стараемся сформировать у них чувство сопричастности: вместо того чтобы покупать фотографию в IKEA, многие из них могут себе позволить приобрести красивую работу современного художника и с ней жить.

— А. К.: Наша идея — донести до людей, которые вообще непричастны к этому, абсолютно не из индустрии искусства, что оно должно быть неотъемлемой частью жизни. Так же, как книга, как телефон, как журнал. Ты просыпаешься с картиной дома — и от этого счастлив. Это такой стиль жизни, который сопутствует любому увлекающемуся образованному человеку как часть развития внутреннего мира, эрудиции. Лучше это будет что-то небольшое, но художник, а не репродукция на стене или афиша.

— Е.В.: Плюс ко всему люди должны понимать, что покупка очередной вещи типа сумки — это шопинг. А искусство — инвестиция. Потому что художники проводят выставки, развиваются, участвуют в биеннале. От этого цена всегда растет, а не падает. Даже когда случаются большие кризисы, цена на произведения современного искусства со временем выравнивается. Вообще, у нас в России очень сложно с образованностью в этой области. Каждый знает имя любимого писателя, но мало кто вспомнит имя любимого художника. Особенно если речь идет о современном искусстве. Мы вот — молодые люди, но почему обязательно должны любить искусство, которое было актуально три века назад? Это прекрасно — старые мастера, это все — потрясающие шедевры. Но сегодняшний день — это сегодняшний день. На протяжении всей истории люди поддерживали художников своего времени.

— Если говорить о развитии базы коллекционеров, то вы прежде всего на кого рассчитываете? На своих друзей, друзей друзей?

— А. К.: В первую очередь помогает сарафанное радио.

— Е. В.: Но у нас пока был только один проект — выставка Сергея Сапожникова, которая прошла в «Ударнике» с января по март этого года. Мы надеемся, что работа SmartArt получит более широкую огласку, люди начнут интересоваться и приходить. Но даже во время первого проекта у нас были продажи людям, которые раньше никогда не покупали искусство, да и на открытии собралось 700 человек… Это уже победа.

— А.К.: Мы не стесняемся озвучить сумму: продажи за одну выставку составили более 20 млн руб. Это для современного российского искусства большие деньги.

— А вы составляли бизнес-план перед тем, как заняться этим консультационным бизнесом?

— Е.В.: Конечно, и уже окупились. Ведь SmartArt изначально задумывалась не как благотворительная организация, а как бизнес-проект. Мы хотим, чтобы он был успешным и для художников, и для нас.

— Как ваши близкие люди относятся к тому, что вы занимаетесь современным искусством? Не кажется ли им, что это все баловство?

— Е. В.: Может, не до конца понимают, но принимают, и гордятся, что мы с Настей открыли свое дело (Екатерина — дочь министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова. — Прим. «РБК Стиль»).

— А. К.: Даже наши родители, которые ничего в этом не понимают, поддерживают, всегда радуются. Мужьям понять проще, потому что мы одного поколения, а родителям сложнее. Но они готовы приходить на все выставки, всем друзьям рассказывать и показывать, даже если им это не так близко.