«Если смотреть на историю, Россия вполне футбольная нация»

Читать в полной версии

Три нидерландца — игрок московского «Спартака» и сборной Нидерландов Квинси Промес, футбольный тренер Нико Лабом и бизнесмен Том Сауэр — живут футболом, зарабатывают футболом и делают это в Москве. «РБК Стиль» встретился с ними на тренировке детского футбольного клуба FC Future, чтобы поговорить о том, что они делают для российского футбола.

— Чем футбол является для каждого из вас? — Квинси: Я не знаю ничего, что могло бы быть лучше, чем футбол. Это мое хобби, это то, что мне всегда доставляет удовольствие, а теперь еще и обеспечивает прекрасный доход. Я счастлив, что мне удалось сделать свое увлечение работой. Всего в одном слове я могу объяснить, что такое футбол: футбол — это жизнь.

— Нико: Когда я перестал быть футболистом, у меня были и другие увлечения, например, теннис и даже хоккей, но футбол все равно интересовал меня больше всего. И вот уже 25 лет я работаю футбольным тренером. А уж если ты каждый день чем-то одним занимаешься, в этом непременно должно быть что-то особенное, что-то очень хорошее. Футбол — это мое хобби. Хобби, которым я зарабатываю.

— Том: Как и каждый голландский мальчик, я хотел вырасти и стать как мои герои, знаменитые нидерландские игроки — Бергкамп или Клюйверт. Но так сложилось, что я никогда не был тем, кого первым возьмут в команду. К тому же я рос в России, где спортивная инфраструктура для детей была в то время совсем плохая. Не став профессиональным футболистом и закончив университет, я тем не менее решил, что хочу работать в футболе, потому что он именно то, что я люблю больше всего.

Я думаю, самая большая проблема в России с детским спортом — это нехватка спортивных площадок. И я решил попытаться исправить эту ситуацию, занявшись постройкой всесезонных манежей для игры в футбол.

Футбол для меня все. В воскресенье я могу посмотреть три матча подряд. Мне не станет скучно, и мне ничего не нужно вместо этого. — Квинси: Футбол совершенно нечем заменить. Иногда я себя спрашиваю, кем бы я мог быть, если бы не был профессиональным игроком, и у меня нет ответа. Кем я хотел и хочу быть, тем я и являюсь.

— Чем для Нидерландов является футбол? Ведь не меньше чем национальной идеей? — Том: Чем для СССР и России был и есть Гагарин, для Нидерландов был и есть Йохан Кройф. Когда он недавно умер, вся страна горевала. Вот ответ на этот вопрос. — Квинси: Если посмотреть на карту мира, видно, что Нидерланды очень-очень маленькая страна. Но куда бы вы не поехали, хоть в Китай, хоть в ЮАР, везде знают голландских футболистов. У нас воспитывают очень хороших игроков.

— Том: Да, наши футболисты — это отличный экспорт.

— Нико: Особенно игроки прошлого. Многие из них и сейчас работают в новых качествах и в Нидерландах, и по всему миру.

— Том: Есть достоверные данные о том, что в Нидерландах 1,25 млн человек каждую неделю играют в футбол. Это при том, что население всей страны около 17 млн. Так что футбол — это своего рода религия.

— Квинси: Да, это самая важная вещь. — Что определяет страну как футбольную или не-футбольную?

— Квинси: История и инфраструктура.

— Том: Если смотреть на историю, Россия вполне футбольная нация. Она выигрывала Олимпийские игры, финалы Кубков. Но не это главное.

— Квинси: Потенциал у России большой, но чтобы его по-настоящему раскрыть, банально не хватает мест для игры в футбол.

Ну, смотрите: вот я играю в футбол с тех пор, что даже не помню, с каких. Футбольной страна становится тогда, когда дети могут начать заниматься с самого маленького возраста. Поэтому я считаю начинание Тома действительно важным.

— Том: В Нидерландах прекрасно то, что абсолютно у всех и на всех уровнях есть возможность играть — не важно, просто гонять мяч или достигать самых больших целей.

— Квинси: Я пришел в Аякс в 10 лет, а до этого играл в любительском клубе.

— Том: У нас, помимо Аякса и Фейеноорда, есть сотни и сотни клубов, буквально в каждой деревне. А в России ты можешь всерьез развиваться только тогда, когда ты попадешь в структуру, скажем, Спартака, но до этого момента тебе просто некуда идти.

— Квинси: Понятие «футбольная нация» вообще не про менталитет, характер или темперамент. Это только про возможности.

— Том: В России футбол любят не меньше, чем в Нидерландах или где бы то ни было еще.

— Нико: Ребенок может быть талантлив, может иметь мечту, но если ему негде играть, и его некому учить, ничего не выйдет.

Кроме того, я вижу, что местные тренеры нацелены исключительно на поиск сверхталантов и на получение незамедлительного результата. Я же уверен, что дети, прежде всего, должны получать удовольствие от игры, и тогда многие из них со временем раскрываются и очень хорошо прогрессируют.

— Том: В Нидерландах до 11-12 лет учеба гораздо важнее сиюминутного результата. Во время учебы ребенка, в ком, скажем, заметен талант атакующего игрока, в какой-то момент обязательно поставят и на те позиции, которые ему не будут нравится, поскольку он должен понять абсолютно всю игру насквозь, со всех сторон, со всех позиций, в ее совокупности. В России же если тренеры увидят хорошо забивающего игрока, его немедленно поставят забивать, чтобы его команда выигрывала сейчас же. А развитие его как спортсмена в долгосрочной перспективе никого не волнует. В Нидерландах смотрят на потенциал игрока в будущем, а в России всем всегда нужен результат сегодня.

— Нико: Требуя немедленного результата, можно убить любой, даже серьезный потенциал. А еще в Нидерландах, выбирая игроков, не смотрят на их размер. Вот посмотрите на Квинси!

— Квинси: Да, я и сейчас не мощный, а ребенком был совсем маленький.

— Нико: Когда я работал в Динамо, при выборе между двумя игроками предпочтение всегда отдавалось более мощному.

— Том: Российская система так устроена, что контракт и премии тренера зависят от видимого результата его подопечных. Если у молодых игроков нет результата, их тренера просто увольняют.

— Нико: Когда я впервые приехал в Россию в 2008 году, первое слово, которое я услышал и которое очень резало мне слух, было «работа». Это не футбольный язык, какой-то другой. Делая «работу», ты не выигрываешь игры. Понятно, что ты не можешь быть ленивым, ты должен трудиться. Но когда мы говорим об обучении детей, есть гораздо более важные вещи, чем работа. Это ключевой момент. Без существенных изменений в российской футбольной практике потребуется еще очень много времени, прежде чем придет успех.

— Как вы оцениваете уровень российской высшей лиги?

— Квинси: Об уровне говорит тот факт, что в сборную Нидерландов я попал, играя в «Спартаке», а не у себя на родине. Он выше аналогичной лиги в Нидерландах. Но я думаю, что этот уровень достигнут за счет того, что покупают много иностранцев. А на самом деле тут и свои хорошие ребята подрастают, которым просто нужно дать правильные ориентиры для дальнейшего развития.

— Том: Нужно иметь в виду количество денег в высшей лиге. К тому же Россия настолько большая страна, что тут всегда найдутся таланты даже и без эффективной системы обучения.

— Каким должен быть имидж футболистов? Как вы считаете, насколько им идет образ голливудских суперзвезд?

— Квинси: Имидж должен быть безупречным, и его приходится блюсти очень тщательно. Ведь мы постоянная мишень. За ужином в ресторане я не могу выпить бокал пива, потому что меня тут же запишут в дебоширы и алкоголики. — Нико: Топовые футболисты и есть суперзвезды. В этом смысле никакого диссонанса нет.

— Как вам живется в Москве?

— Квинси: Очень легко. В начале, конечно, было трудно. Но после периода адаптации Москва стала для меня вторым домом. Я недавно обновил свой контракт — это говорит о том, что мне здесь действительно комфортно. Я планирую тут остаться по крайней мере еще на два года, хотя мной интересовались и другие хорошие клубы.

— Нико: Ну как сказать… Культурная жизнь очень насыщенная и интересная…

— Том: Я объясню! Нико — представитель того поколения голландцев, которые никогда не жалуются и, по необъяснимой причине, никогда не мерзнут. Когда все тут кутаются в шубы и шапки, Нико ходит без шарфа и признает лишь то, что на улице несколько свежо.

— Нико: Когда я впервые оказался в России, главной проблемой был язык. Сейчас, спустя почти десять лет, с общением стало гораздо проще. Где-нибудь в метро рядом всегда найдется два-три человека, которые смогут помочь. Это теперь делает жизнь здесь гораздо более комфортной, чем раньше.

— Вы учите русский?

— Нико: В 2008-м я учил в течение года, и это было очень трудно.

— Квинси: Да, но без особых успехов. Все забываю. Но азы я понимаю и что-то могу сказать. — Квинси, что ты чувствовал перед переездом в Россию?

— Квинси: Мне было очень страшно. И вообще это было самое отважное решение в моей жизни. Если вы в Нидерландах спросите, хочет ли кто-то поехать играть в России, боюсь, никто не ответит «да». Но мне понравилось, что «Спартак» — это один из клубов с самой большой историей в России. Я получил от него предложение и подумал «а почему бы и нет». Но, конечно, по началу это казалось своего рода приключением.

— Том: Когда я работал переводчиком у Руда Гуллита в Тереке, у него вышло существенное недопонимание с Рамзаном Кадыровым после того, как он ему сказал, что время в Грозном — это приключение. За это он на самом деле и был уволен. В московском клубе на такие слова даже не обратили бы внимания и поняли бы, что под приключением человек подразумевает что-то совершенно для него новое, — но не в Тереке.

— Том, а где ты чувствуешь себя дома?

— Том: Конечно, здесь. Мне сейчас 29 лет, 20 из которых я прожил в Москве. Я прекрасно говорю по-русски, у меня здесь бизнес, русская девушка. Даже с братьями я говорю на смеси русского и голландского.

— Как вы описываете жизнь в Москве, когда вас об этом спрашивают друзья?

— Квинси: Я ничего не отвечаю, но всегда говорю: приезжайте и сами увидите. И все, кто приезжал, обязательно возвращались вновь.

— Том: Все мои приятели из Европы, кто сюда приезжал, говорили, что провели лучшие выходные в их жизни.

— Но что-то же есть плохое?

— Том: Я знаю ответ Квинси — траффик.

— Квинси: Сначала я жил в Сити, и у меня уходило два часа на дорогу в одну сторону от дома до тренировочной базы. Через год я переехал, и теперь стало проще. Вторая для меня сложность — это все-таки язык.

— Нико: Мне не хватает привычной культуры общения, например, маленьких пабов, где можно просто посидеть, выпить хоть кофе, хоть бокал вина, хоть стакан воды.

— Том: В голландском есть слово, которое не перевести больше ни на какие языки. Gezellig — это что-то вроде «хорошего, веселого времени вместе». Одно слово, и оно очень голландское. Того, что оно обозначает, мне тоже не хватает. Еще голландцы постоянно подшучивают друг над другом. А русские от этого сразу бесятся. Русские очень серьезного мнения относительно самих себя.

— Квинси: С русскими очень сложно разговаривать, если вы малознакомы. Просто так не поболтаешь. Я иногда боюсь даже поздороваться, такими закрытыми выглядят многие люди.

— Том: Зато русские близкие друзья всегда делают для вас больше. Если я попаду в какую-то беду, я позвоню своему русскому другу, который сделает все, чтобы мне помочь, не думая ни о деньгах, ни о чем бы то ни было еще.

— Квинси: Да, русские гораздо более отзывчивые и преданные друзья. — Том: Но попасть на такой уровень отношений непросто. — Кажется, будто большинство европейских детей умеют все: и в футбол хорошо играют, и в теннис, и плавают, и ездят верхом… А в России дети либо серьезно занимаются каким-то спортом, либо вовсе не спортивны. Почему так?

— Нико: В Европе дети всему этому учатся еще в начальной школе.

— Том: В России если ты что-то делаешь, ты должен это делать профессионально. Опять же, только потому, что очень мало возможностей быть просто любителем и заниматься спортом в удовольствие. Такие места, помимо моей школы, можно сосчитать по пальцам. В России профессионалы — это как крем на торте, только без самого торта. Ты либо играешь шесть дней в неделю, либо не играешь вообще. В Нидерландах же ты понемножку пробуешь все, а потом выбираешь, что тебе нравится, что у тебя получается лучше.

— Квинси: Я и плавал, и в бадминтон играл и осознанно пришел к тому, что больше всего мне нравится футбол.

— То есть взаимосвязь между успехами национальной сборной и уровнем детского любительского спорта прямая?

— Том: Конечно! Когда у тебя в стране в футбол играют почти все, рано или поздно настоящие таланты непременно пробьются в профессионалы. А в России если в любительском клубе есть какой-то талант, никто не захочет с ним расстаться. В Нидерландах же в таком случае все будут счастливы, что воспитали хорошего игрока, будут гордиться и им, и собой, когда он перейдет на уровень выше.

— Кто виноват в существующем положении и что делать?

— Том: Нельзя винить только государство. В СССР возможностей заниматься спортом было больше, потому что все было бесплатно. Потом, в 90-е, в этой области не было вообще никакой деятельности, за исключением профессиональных клубов. Сейчас ситуация постепенно выправляется.

В идеальном мире такой бизнес, как мой, не должен существовать, потому что дети должны заниматься бесплатно. Но в существующей реальности мне приходится брать хотя бы небольшие деньги, потому что нужно платить зарплату и аренду. Но я надеюсь, что в будущем детский спорт будет все-таки субсидироваться государством. Я думаю, оно уже идет в правильном направлении, просто нужно делать все лучше и больше.

К тому же, еще работает старое поколение советских тренеров, которые, например, кричат на детей. Поэтому принципиально важная сейчас вещь, помимо воспитания самих детей, еще и воспитание молодых тренеров.

— Том, а чем закончился твой проект по созданию здесь детской школы Аякс?

— Я покупал лицензию Аякса, чтобы стать их представителем в России. Наше сотрудничество длилось два года, и мне стало понятно, что я плачу слишком много, и решил продолжать работать без громкого имени (тем более что сейчас это имя звучит уже не так уж и громко), но с квалифицированными тренерами. Моя школа называется FC Future, то есть ФК «Будущее». — Но школы с именем, похоже, продолжают открываться в Москве, — ФК «Штутгарт», например?

— Том: Штутгарт так же открыли мои знакомые, но непосредственного отношения к профессиональному клубу в Германии у них нет, это как если бы я назвался ФК «Амстердам»!

— Нико: Около года я проработал в Индии. Там очень много разных «именитых» школ: «Милан», «Селтик» и т.д., но никто из этих клубов туда, конечно, никогда не приезжал.

— Все же, у вас есть конкуренты?

— Том: Есть, и я счастлив от этого. Чем больше конкурентов, тем больше рынок, тем больше люди обращают внимания на всех нас, сравнивают и выбирают. Чем больше будет любительских команд, тем больше возможностей играть друг с другом. В общем, тут чем больше, тем лучше. А талантливых детей в России очень много!

— Но детская футбольная школа — это только часть твоей деятельности. Чем занимается City Sport?

— Том: В основном мы строим инфраструктуру — манежи для футбола. Сейчас их семь в Москве и еще три в регионах: в Новосибирске, Самаре и Омске.

— Что для тебя важнее в этом проекте — его социальная или бизнес-составляющая?

— Том: Конечно, это не благотворительность. Мы зарабатываем, чтобы в дальнейшем инвестировать в новую инфраструктуру, и особенно приятно понимать, что наш проект идет на пользу обществу.

— Какие ближайшие планы?

— Продолжать развиваться — открыть больше манежей для новых отделений школы. В следующем году с моей школой войти в одну из профессиональных лиг Москвы.

— Квинси, что тебе помогло достичь твоего уровня? Что ты можешь посоветовать молодым ребятам?

— Квинси: Я всегда концентрировался на своей мечте. И ставил сам себе собственные цели. Я думаю, точно также должен поступать каждый ребенок. Прежде всего, ты сам должен верить, что ты можешь достичь своей цели, кто бы что ни говорил. И у меня не все было так гладко и легко, как это может сейчас показаться, и у меня были сложные времена. И даже тогда я все равно верил в себя. Это то, что нужно абсолютно каждому человеку. Верь в себя и будь счастлив! А мастерство придет.