Как премия Кандинского влияет на современное искусство в России

Читать в полной версии

Что собой представляет премия Кандинского

В 2007 году коллекционер и основатель международного культурного фонда BREUS Foundation (ранее — «АртХроника») Шалва Бреус учредил премию Кандинского. На тот момент в России уже существовали различные институции, поддерживающие начинания в области совриска: государственная премия «Инновация», частные — «Черный квадрат» и Stella Art Foundation. Но инициатива Бреуса сразу выгодно отличалась от других: и разнообразием номинаций («Проект года», «Молодой художник года» — ныне «Молодой художник. Проект года», «Медиа-арт проект» — сейчас «Научная работа. История и теория современного искусства», «Приз зрительских симпатий» — с прошлого года упразднена), и призовым фондом — победитель в главной номинации получал €55 тыс., впечатляющим жюри (на первый раз позвали Аниша Капура, куратора музея Гуггенхайма и других «арт-тяжеловесов») и серьезной «инфраструктурой» — в кинотеатре «Ударник» устраивали пышные выставки номинантов, а за границей организовывали персоналки победителей.

Организаторы «Кандинского» не скрывали амбиций и позиционировали себя как главную национальную премию в области современного искусства, отечественный аналог знаменитого «Тёрнера». Под стать англичанам была и развлекательная программа: на церемониях играл моноспектакль Роберт Уилсон, устраивала перформанс Марина Абрамович, пели и плясали Илья Лагутенко с Петром Мамоновым.

А вот кого поддерживать, жюри премии Кандинского решало без малейшей оглядки на англичан. Так уж повелось с первых лет, что в почете у нас концептуалисты, теоретики, поднимающие проблемы вроде «место искусства в современном мире» и особенно — выпускники Школы Родченко. На«Тёрнера»же обычно номинируют тех, кто за «трэш и угар»: обязательны эффектная форма, лучше со скандальной начинкой, и никакой тягомотины в виде длинных описаний, зрителя должно пробить на эмоции с первого взгляда на работу.

При сравнении «Кандинского» и «Тёрнера» бросается в глаза, что у англичан каждый год парад новых имен, а у нас из года в год в конкурсе участвуют одни и те же: в этом сезоне, например, из 17 номинантов на главную награду 14 уже ранее попадали в лонг-лист премии.

В 2015 премия Кандинского максимально отошла от модели «Тёрнера». Выставки номинантов свернули под предлогом «некоторые участники не успевают доставить работы, а по регламенту мы обязаны показывать всех», теперь оценить работы можно только на самой церемонии вручения наград — к слову, год назад победителей наградили за 20 минут и разошлись по домам — ужины и пляски остались в прошлом.

Очевидно, что в ближайшее время премию Кандинского ждут глобальные изменения. Пока организаторы хранят молчание, мы решили узнать у непосредственных участников «Кандинского», что они получили от отечественного «Тёрнера».

 

Лауреаты премии Кандинского о том, что им дала награда

Павел Пепперштейн, один из самых востребованных и дорогих российских художников, работает преимущественно в жанре живописи и графики. Победитель 2014 года в номинации «Проект года» за проект «Святая политика».

«Так сложилось, что когда мне присудили награду, то оценить сие событие не смог — сильно болел и мне было вообще не до того. Я, кстати, до сих пор не знаю, кто меня номинировал, наверное, «Риджина». Какая польза от премии? Смотрите: приз денежный, а денег, нам, художникам, всегда не хватает. Так что большое спасибо, очень приятно, что есть еще институции, заботящиеся о людях искусства. Хочется, чтобы таких затей было побольше: люди, дайте художникам денег — больше нам ничего не надо. Ну и оставьте в покое».

 

Ольга Кройтор, обласканная критикой молодая художница, прежде всего известна своими перформансами, хотя активно занимается абстрактной живописью. Победитель 2015 года в номинации «Молодой художник. Проект года» за перформанс «Точка опоры».

«На меня премия никак не повлияла: к моменту вручения все, кто мог и хотел обо мне знать — и так знали. А вот начинающим художникам «Кандинский» может здорово помочь. Думаю, если бы я получила награду года два назад, то, карьера развивалась бы иначе. Но я рада, что получилось, как получилось».

 

Номинант премии Кандинского о том, как помогает попадание в шорт-лист

Анастасия Цайдер, художница, работающая в жанре документальной фотографии, фокусируется на исследовании российской глубинки. В этом году номинирована в категории «Молодой художник. Проект года» за фотосерию «Мценск».

«Я хоть и не выиграла, но очень рада, что прошла в финал. Главное, что мой проект заметили, это дает надежду на встраивание документальной фотографии в российское современное искусство. Что скрывать: сейчас фотография в нашей стране недооценена, многие вообще не относят жанр фото к актуальному искусству. Да и в целом, после «Кандинского» к моим работам стали проявлять больше интереса».

О ценности «Кандинского»

Ольга Свиблова, директор МАММ, популяризатор современного искусства и член жюри премии.

«Я считаю, что наша премия ничуть не хуже премии Тёрнера. В России, как известно, к современному искусству относятся настороженно, нам и так приходится тяжеловато, поэтому важно поддерживать любые начинания. Самое главное — премия дает молодым художникам реальную помощь — в том числе и финансовую. Важно, что художник может сам номинироваться, и я всячески убеждаю начинающих деятелей искусств не бояться и отсылать заявки. Победа не главное, главное — что на вас точно обратят внимание. Иногда часами уговариваю молодежь принять участие, многие ведь стесняются, считают себя недостойными. Я очень рада, что «Кандинский» ввел номинацию «Научная работа. История и теория современного искусства». Знаете, людям науки, искусствоведам приходится еще сложнее, чем молодым художникам. Денег на исследования нет, работают на чистом энтузиазме, и это, конечно, заслуживает огромного уважения и требует поддержки. В общем, я восхищаюсь Шалвой Бреусом, понимаете, инициировать единственную отечественную премию в области современного искусства — невероятная задача, но еще тяжелее поддерживать уровень на протяжении десяти лет, а ему это удается».

 

Мнение независимого эксперта

Владимир Овчаренко, основатель аукциона современного искусства VLADEY 

 

— Как премия Кандинского влияет на стоимость работ художника-лауреата?

— Прямой зависимости нет, хотя, «Кандинский», конечно, — возможность дополнительно обратить внимание на работы художника. Все зависит от статуса и энергичности галереи или агента победителя, смогут ли они донести до потенциальных покупателей правильно информацию, представить художника как настоящую звезду, а его работы — как шедевры, которые нельзя упустить.

— Как бы вы вообще оценили влияние премии на место художника в арт-среде?

— Все неоднозначно. В искусстве трудно ранжировать объективно, здесь нет финишной ленточки или футбольных ворот, невозможно сравнивать разные формы и идеи художников. Тем не менее премии существуют, художники получают денежные призы (что очень здорово), организаторы — необходимую им паблисити, зрители — шоу и буфет. Почему нет?