Минуты вольности: все о самом «свободном» фестивале Европы
Патти Смит, Джоан Баэз и Kraftwerk на шведском фестивале Stockholm Music and ArtsВ один уик-энд с фестивалем Stockholm Music and Arts в столице Швеции проходит знаменитый гей-парад Stockholm Pride, в котором в этом году приняли участие 45 тыс. человек, включая шведского премьер-министра. На первый взгляд, между этими двумя массовыми мероприятиями мало общего. На зеленом острове Шеппсхольмен, где в пространстве между Музеем современного искусства и Музеем архитектуры происходит изысканный бутик-фестиваль, даже воздух как будто не такой, как на центральных улицах Стокгольма во время буйного ЛГБТ-карнавала. Хотя пешком от эпицентра гей-прайда до Шеппсхольмен идти где-то 10 минут. На параде собираются представители всех сословий Швеции и туристы многих стран. И пожарные, и врачи, и военные, и полицейские. И гетеросексуалы, и трансгендеры. И дети, и старики. На фестивале же куда более однородная публика: взрослые буржуа, скорее всего, работники креативных индустрий, преимущественно жители Стокгольма. Потому что жизнь в Швеции не дешева, и фестивальный билет ценой в €160 не слишком привлекает музыкальных туристов из других стран. На гей-парад приходят самовыразиться, заявив о себе и о своих правах. На Stockholm Music and Arts — послушать других: за три фестивальных дня перед зрителями выступили более сорока первоклассных артистов: от молодой шведской рок-валькирии Анны фон Хаусвольф и британского нео-соул-певца Майкла Кивануки до персонажей исторического значения — Джоан Баэз, Патти Смит и Kraftwerk. На гей-прайде ничего интересней марширующего джаз-ансамбля и колонны барабанщиков вы не услышите: платформы, на которых ликуют представители ЛГБТ-сообщества, двигаются под хиты Мадонны и Леди Гаги. Но в главном Stockholm Music and Arts и Stockholm Pride очень похожи: они стоят на одной идеологической платформе, манифестируя ценности либеральной демократии — свободу самоопределения человека и безоговорочную защиту его прав.
Идеология на Stockholm Music and Arts не так заметна: музыканты со сцены не произносят речей и даже арт-составляющая фестиваля (а в его рамках проходят не только концерты, но и перформансы с выставками) — это отнюдь не политическое искусство прямого действия (центральной фигурой арт-программы стала японская художница Яёй Кусама, чьи сюрреалистические работы год назад привозили в «Гараж»). Но послание явно считывается в кураторской работе, проведенной над Stockholm Music and Arts, и в мелких фестивальных деталях. Первое, что бросается в глаза — полное равноправие полов в расписании фестиваля. Женское и мужское начало здесь представлено в справедливом балансе.
Поговорим о женщинах. В финале первого дня звезда альтернативного R&B Лорин Хилл, гнущая линию Джеймса Брауна и Джорджа Клинтона, исполнила хет-трик из песен Боба Марли (возможно, в качестве посвящения мужу и отцу ее детей Рохану Марли, который волновался за кулисами). На выступлениях скандинавских див — уже упомянутой Анны фон Хаусвольф, норвежки Аны Брюн и сестры Нене Черри Titiyo — публика неизменно умирала от восторга.
Американская традиция женской авторской песни на фестивале была представлена аж тремя поколениями артистов: за 1990-е и нулевые акустическую программу исполнила Cat Power, за 1980-е и 1990-е пела нью-йоркская интеллектуалка Сюзанна Вега, а в заключительный день фестиваля на сцену вышла матриарх жанра — 75-летняя Джоан Баэз и, по-свойски путая слова, исполнила «Imagine» Джона Леннона и «House Of Rising Sun» так легко и просто, будто она их написала.
Главной артисткой фестиваля стала американская рок-дива Патти Смит, которая дала три камерных шоу на маленькой площадке Stockholm Music and Arts и каждое из них — при неизменном ажиотаже зрителей, выстраивавшихся в длиннющую очередь, чтобы попасть на концерт. Патти Смит ассоциируется с панк-поколением Нью-Йорка 1970-х. Она выступала в знаменитом притоне CBGB, знала оттуда многих и даже была любовницей Тома Верлена из Television, но по духу ее поэзия и музыка принадлежат к предыдущему десятилетию, в котором дети цветов противостояли милитаристскому безумию музыкальными, сексуальными и наркотическими экспериментами и боролись за мир, не вылезая из постели.
На третьем, финальном концерте Патти Смит была в особенном ударе: пела дуэтом с Джоан Баэз, чьи песни слушала в 15-летнем возрасте, исполняла «When Doves Cry» с посвящением Принсу и «Because The Night» с посвящением Брюсу Спрингстину. Сопровождавшие ее музыканты давали психоделический джем как на Вудстоке-69. Но ключевым моментом выступления Патти Смит стала даже не песня, а стихотворение поэта-битника Алена Гинзберга, выступавшего против войн и полицейского насилия и за свободу слова, права ЛГБТ и декриминализацию марихуаны, «моего друга», как сказала певица. «Everything is holy! Everybody’s holy! Everywhere is holy! Everyday is in eternity! Everyman’s an angel!» — выкрикивала в прозрачный воздух Патти Смит, тряся гривой седых волос в шаманском ритме, и, умноженные силой ее обаяния, эти слова звучали заклятьями, которые могут объединить людей не только в борющемся за равноправие Стокгольме, но и на всей планете.
Присутствие на Stockholm Music and Arts Джоан Баэз и Патти Смит, ретранслирующих гуманистические стремления послевоенных поколений, наводило на размышления о том, что в новом веке общественные процессы пошли куда-то не туда. Лозунги о свободе, равенстве и братстве людей на Земле сейчас явно не особо популярны — во всех странах мира, кроме Швеции. Почему так произошло? Можно ли это исправить? Возможно ли возвращение к утопии? Такие вопросы приходили на ум во время гранд-финала фестиваля, на котором великаны электронной музыки Kraftwerk показывали свое трехмерное шоу.
Немецкий квартет людей-машин в своем творчестве никогда не задавался вопросами социального и политического устройства, да и вообще максимально отдалялся от человеческого. Kraftwerk воспевали достижения технологического мира: совершенные машины и механизмы, автобаны и железные дороги, космические станции и вычислительную технику. Эта до сих пор звенящая в песнях группы вера в научно-технический прогресс, которая в наши дни выглядит таким же наивным шестидесятническим ретроградством, как и хиппи-пацифизм Патти Смит, впечатляет во время шоу сильнее, чем орбитальная станция, наплывающая на зрителя в трехмерных очках. В сердцевине выступления Kraftwerk прозвучали знаменитые песни «Tour De France» и «Trans-Europe Express» — в нашей реальности, где уже произошел «Брекзит» и теракт в Ницце, от этих гимнов объединенной Европе, неуместных в новом времени и от этого еще более прекрасных, сжималось сердце. Мир Патти Смит и мир Kraftwerk, в который на три дня перенес зрителей Stockholm Music and Arts — это мир, в котором каждый человек — ангел, даже если он — робот. И это мир, который мы, кажется, потеряли безвозвратно.