Тристан Бойер де Бульян: «Умные часы — нечто из научной фантастики»

Читать в полной версии

— Вы приехали, чтобы познакомиться с московским рынком. Каковы ваши впечатления?

— Я здесь уже не в первый раз, но в качестве главы марки Perrelet — впервые. Впечатления очень позитивные: марка достойно позиционируется в России, представлена в полном ассортименте, витрины в магазинах красиво оформлены. Я доволен. Единственная проблема в том, что новинки поступают сюда с большим опозданием.

— Как бы вы в целом охарактеризовали нынешнюю ситуацию на рынке часов? Что происходит с продажами?

— Ситуация непростая. Нынешний кризис глобален и многогранен: он касается экономики, финансов, политики, геополитики. В принципе, часовой рынок всегда был готов адаптироваться к изменениям (и сделал это в 2008 году), но когда факторов слишком много, приспособиться трудно, и это требует времени. Есть конфликт на Ближнем Востоке, дешевая нефть, а значит, сильно проседают доходы тех многих стран-экспортеров, которые покупают часы. Падение рынка Китая, России и других стран БРИКС, на которые мы рассчитывали. Нельзя забывать об Apple Watch — в перспективе они займут свою нишу, но сейчас весьма агрессивно работают на поле традиционных часов. Еще один аспект — дорогой швейцарский франк. За последние 5 лет швейцарские часы в еврозоне подорожали на 20-40%. То, что в 2010-м стоило 2,5 тыс. долларов или евро теперь стоит €4 тыс. А значит, это уже другая потребительская аудитория: ведь тех, кто покупал за €2,5 тыс. по количеству больше, чем тех, кто покупает за €4 тыс. При этом это тот же бренд и те же часы. С Россией еще сложнее — здесь наши часы подорожали чуть ли не вдвое.

— Как бренд реагирует на кризисные явления?

— Наш бренд, к счастью, отличается от других, даже внешне. За это нас любят и выбирают. У Perrelet практически нет стока: мы стараемся делать столько часов, сколько нужно рынку, без излишков. Упавшие продажи вынудили нас сократить производство — сегодня мы в год выпускаем 7 тыс. часов, несколько лет назад их было до 10 тыс.

— Какой ценовой сегмент занимает марка?

— От 2,5 тыс. до 8 тыс. франков, то есть, примерно от 180-200 тыс. до 550-600 тыс. руб. Прежде наш ценник в России варьировался от 100 тыс. до 300 тыс. руб. Мы пытаемся поддерживать весь ассортимент марки в этом ценовом диапазоне, именно в нем сосредоточены ожидания наших покупателей: странно, если обычная модель Perrelet с турбиной будет стоить 10 тыс. франков. Нас не поймут. Более низкая цена тоже не будет адекватной — ведь мы используем наши мануфактурные механизмы, часы делаются в Швейцарии.

— Все ли часы Perrelet укомплектованы мануфактурными калибрами?

— Не все, но больше 90%. Мы не делаем калибры с хронографом.

— Почему нет именно хронографов?

— Это довольно сложный механизм, его разработка обходится дорого и требует времени. Мы работаем над этим, нам потребуется еще 3-4 года. Сейчас используем калибры Dubois Dépraz. Еще 25-30 лет назад хронограф считался чем-то выдающимся, а сегодня он есть у всех марок. Даже при том, что клиенты далеко не всегда им пользуются. Примерно та же ситуация со спорткарами: у них под капотом много лошадиных сил, но в реальной жизни ты не имеешь права выжимать максимальную скорость. Но можно тешить себя мыслью, что такая возможность есть.

— Зачем сегодня нужны часы?

— Не так давно меня спросили: часы по-прежнему являются хорошей инвестицией? Думаю, нет. Это прежде всего эмоция. А когда любишь и привязываешься душой, далеко не всегда думаешь о потенциальной выгоде. Сила механических швейцарских часов в том, что они были, есть и будут эмоциональной вещью: ее приятно трогать, ощущать на запястье, слушать. Наше общество психологически устроено так, что оно любит дарить себе сиюминутные радости. Полвека назад наши родители покупали одни часы на всю жизнь. К счастью, сейчас это не так — всегда есть повод купить часы себе или в подарок. Время теперь повсюду — но электроника неживая, ее надо заряжать, с ней легко расстаешься, когда гаджет устаревает. Хорошие швейцарские часы могут работать до 40 лет, не останавливаясь ни на минуту. Других таких долгожителей нет.

— А что скажете про «умные» часы?

— Для меня это из области научной фантастики. Мне кажется, что этот концепт пока не доработан, он сырой, поэтому далеко не всегда понятно, зачем и как он работает. Эти часы не выглядят эстетично, их надо все время заряжать — короче, масса странностей и неудобств. Вы знаете, что свой первый планшет компания Microsoft выпустила четверть века назад? Но тогда было слишком рано, люди не поняли и не оценили. Мне кажется, что «умные» часы сегодня ровно в той же стадии.

— Турбина — это большая компликация в ваших часах?

— Да, это сложный элемент, который мы придумали в 2009 году. В крошечном внутреннем пространстве часов помещаются несколько сотен деталей механизма. Стремительно вращающаяся на циферблате турбина выглядит забавно, но по части производства все не так весело: важно, чтобы она не касалась циферблата и верхнего сапфирового стекла, не мешала стрелкам, даже при ударе. Ось, на которой крепится турбина, в три раза длиннее, чем ось стрелок. И при этом очень тонкая.

— Но ведь турбина не является частью калибра, это некоторый декоративный элемент?

— На турбину нас вдохновил двойной ротор. Но сам по себе он двигается очень медленно, а наша турбина вращается стремительно, и на этой скорости она не может осуществлять подзавод калибра, то есть, представляет собой механически независимый декоративный элемент, и при этом эмоциональный. Турбина стала визитной карточкой Perrelet — попыткой изобразить на циферблате вечный двигатель, аналог автоматического калибра.

— Какие перспективы у марки в плане открытия новых бутиков?

— Меня очень привлекает концепт бутика-мономарки, но нам пока рано об этом говорить. Коллекция Perrelet невелика и включает всего четыре линии: спортивный шик LAB, харизматичная Turbine, классика First Last и женские часы Diamond Flowers. Сегодня я предпочитаю работать в формате мультибрендового магазина и воссоздавать в нем маленький мир Perrelet, нежели демонстрировать конкурентам «мускулы» и хвастаться большим бутиком в центре одной из мировых столиц.

— Но если дело дойдет до открытия мономарки, где будет первый магазин?

— В Москве! (смеется). Россия — важный для нас рынок, несмотря на все происходящее. Русские раньше много покупали Perrelet за границей, теперь все больше у себя на родине. Все потеряли русских клиентов. Гонконг, Сингапур — это важные, но сложные рынки. Но если там вы войдете в магазин, то увидите 25 марок на трех квадратных метрах. В Европе мы привыкли к другим объемам. Так что в азиатских странах бутик необходим, чтобы представить марку в отдельном, пусть и совсем небольшом, пространстве.