«Когда тебе за 40, хочется уже не совершать лишних движений»
Сделать серьезное интервью с участниками «Квартета И» почти невозможно: создатели «Дня радио» и «О чем говорят мужчины» так же легко превращают любую беседу в театральную постановку, как свои постановки – в успешные фильмы. А специальный выпуск спектакля «Письма и песни мужчин среднего возраста…», который пройдет в Крокус Сити Холле 22 и 23 ноября, они превратили еще и в концерт: вместе с ними на сцену выйдут Андрей Макаревич, «Чайф», Борис Гребенщиков и «Несчастный случай». По такому случаю редакторы «РБК Lifestyle» отважились поговорить с Ростиславом Хаитом (Слава) и Леонидом Барацем (Леша) на серьезные темы.
Варвара Брусникина: Все привыкли, что вы все время шутите. А есть темы, о которых вам было бы интересно поговорить всерьез?
Ростислав Хаит: Мы с Лешей друг с другом с удовольствием говорим обо всем. Давайте посмотрим, вдруг и с вами будет интересно обо всем.
В. Б.: Про деньги интересно разговаривать?
Р. Х.: Безусловно.
В. Б.: Тогда поговорим о деньгах. Кризис скажется на ваших доходах?
Р. Х.: Уже сказывается. Все очень просто – мы стали меньше зарабатывать.
Леонид Барац: Было бы странно, если бы мы вдруг начали больше зарабатывать. Разве что мы спекулировали бы на курсе рубля. Но этим мы, к большому сожалению, не занимаемся. И продажами нефти тоже не занимаемся.
Р. Х.: Ну, кстати, мы сейчас начали бы получать меньше, если занимались бы продажами нефти. В общем, пока все в порядке и мы все еще собираем, но люди напуганы очень.
Алексей Кнельц: Даже при том что ваш формат кризисостойкий?
Р. Х.: Не совсем. С одной стороны, да – в тяжелые времена люди хотят развлекаться. Но поскольку наш формат – это премиальный сегмент, как я научился выражаться, кстати, у РБК, то билеты дорогие, и как раз наш формат сейчас страдает больше всего. В общем, это чудовищная история. Непонятно, из-за чего, для чего и кому это вообще нужно.
В. Б.: У вас есть какая-то антикризисная программа?
Р. Х.: Вся наша антикризисная программа сводится к тому, что нужно просто продолжать работать. Что мы можем сделать для того, чтобы помирить Россию и Украину и отменить санкции?
В. Б.: Я имею в виду, для вашего непосредственного выживания. Например, снизить цены на билеты.
Р. Х.: Пока, слава богу, это не нужно. Билеты и так раскупают. Пусть и не такими темпами, как раньше.
А. К.: А вы уже подсчитали, насколько меньше заработаете в следующем году?
Р. Х.: Ну как мы можем это подсчитать? Сейчас у нас продаются билеты на программу в Крокус Сити Холл. Вот когда это закончится, тогда и будет понятно.
Л. Б.: Мы только понимаем примерно, сколько не доберем в декабре. У нас в декабре обычно елки, а сейчас – одна маленькая какая-то елочка... Придется поздравлять на дому. Камиль вытащит костюм Деда Мороза, который спрятал в шкаф лет 15 назад. И вперед – $50 ребенок.
В. Б.: Видите, у вас на самом деле есть антикризисная программа.
Р. Х: Да это не программа, просто мы помним, как жили 15 лет назад.
Л. Б.: Надо сказать, что, в общем-то, весело жили.
Р. Х.: Но когда тебе за 40, хочется уже не совершать лишних движений.
В. Б.: Когда перестаешь совершать лишние движения, начинаешь немножко врастать в землю, разве нет?
Р. Х.: Двигаемся мы много, но как-то все больше по делу и по-крупному. А суетиться по мелочам совсем не хочется.
Л. Б.: То, что мы прошли тогда, мы прошли легко и весело, сейчас мы уже не осилили бы. Не хватило бы задора.
А. К.: Например?
Р. Х.: Ну, например, Камиль правда ездил Дедом Морозом по домам – Леша это не придумал.
Л. Б.: А свои первые деньги мы заработали, выступая в клубах перед посетителями, которых было немного, и перед проститутками, которых было много и которые, кстати, были очень благодарной публикой.
Р. Х.: А один раз выступали в коммерческом ларьке.
Л. Б: И не просто выступали – мы там кастинг проходили. Там было несколько армянских женщин – таких симпатичных и полных, и мы должны были им понравиться, чтобы выступать в палатке на регулярной основе.
Р. Х.: И не понравились. Но на самом деле, армяне тут ни при чем. Просто, когда ты уже был наверху, опускаться обратно не хочется.
Л. Б.: Есть люди, которые живут амплитудами: взлетел, упал, взлетел, упал. А у нас все было очень постепенно.
В. Б.: И в какой момент вы поняли, что поднялись достаточно высоко?
Л. Б.: Как говорит Жванецкий, когда захотелось плюнуть вниз.
Р. Х.: Пожалуй, после фильма «О чем говорят мужчины». Появилась известность, и материальное и моральное ощущение изменилось.
В. Б.: Материальное и моральное у вас всегда идут рука об руку?
Р. Х.: Отнюдь. Наше материальное положение всегда немного опережало нашу популярность. В 90-е мы вообще не были никому известны, но что-то как-то зарабатывали.
Л. Б.: Приглашать нас, потому что мы известные, а не потому, что можем пошутить, стали после «Дня радио». Это был шаг.
А. К.: Фильм «Быстрее, чем кролики» – тоже шаг?
Р. Х.: Он вам не понравился?
А. К.: Он меня восхитил. Я ждал линейную историю, а увидел закрученный сюжет с рекурсией.
Р. Х.: Вот эта нелинейная, как вы выразились, рекурсия, и то, с чем зритель не может себя отождествить, большинству не нравится. Это был такой эксперимент, и в коммерческом смысле он оказался куда менее удачным, чем предыдущие два фильма.
Л. Б: В одной из немногих рецензий было написано, что «Квартет И» совершил коллективное коммерческое самоубийство. Писал человек толковый. И писал он, что мы сняли то, что нам хотелось, а не то, что имеет спрос.
В. Б.: Вы просто смогли себе это позволить?
Р. Х.: Знаете, месяца за четыре до выхода фильма мне позвонил Владимир Зеленский, продюсер студии «Квартал 95», у которого тогда выходила «Любовь в большом городе 3», и просил выпустить картину после Нового года. А я, будучи в себе очень уверен, сказал ему: «Знаете, Вова, мы, может быть, даже и не соберем. Но мы можем себе это позволить». Я тогда не думал, что говорю правду и что соберем мы больше, чем они. Но мы не собрали. И получилось, что я должен держать фасон и говорить: «Да ну что вы, да нам не страшно, господи, ай-ай-ай, можно подумать». А в итоге – ай-ай-ай, конечно.
Л. Б.: Мы себя переоценили. И кредит доверия у зрителей оказался меньше, чем нам казалось. Люди шли за жареной картошкой, а им предложили суши.
В. Б.: И вы больше не будете предлагать им суши?
Р. Х.: Мы услышали сигнал, который нам подали кинозрители, и сейчас пишем сценарий фильма «День выборов 2».
В. Б.: То есть вам принципиально важно, чтобы то, что вы делаете, находило отклик у зрителя?
Л. Б.: Несомненно. Мы не те большие художники, которые готовы писать в стол.
Р. Х.: И шутить в стол.
В. Б.: Ну вот Леше понравились «Кролики». Он что, плохой зритель?
Р. Х.: Нет, Леша – хороший. Но нам важно, чтобы это нравилось не одному Леше. Мы этим все же зарабатываем деньги.
Л. Б.: И потом, «О чем говорят мужчины» – и первый, и второй фильм – как кино ценнее, на мой взгляд, чем «Кролики».
Р. Х.: Как ни странно, когда фильм показали на ТНТ, он имел очень высокий рейтинг, причем в конце фильма количество зрителей было таким же, что и в начале. То есть люди не переключились.
Л. Б.: Знаешь, Слава, возможно, они включили, и на пятой минуте заснули, забыв выключить.
В. Б.: Вы не боитесь, что, ориентируясь на массовую любовь, рискуете потерять ориентир качества?
Л. Б.: У нас счастливое совпадение: мы делаем то, что нам нравится, а люди любят то, что мы делаем. Спектакль «Быстрее, чем кролики» нам нравится, и при этом приносит деньги. В театре – это гротесковая черная комедия, а кино мы играли очень серьезно и слишком по-настоящему.
В. Б.: Возвращаясь к кризису, скажите, от чего вы откажетесь в первую очередь?
Р. Х.: Я полгода уже не покупал себе новых вещей. Леша один раз полетел экономклассом, но испугался и все-таки опять вернулся к «бизнесу». А еще мы оба отказались от отпуска в Европе – теперь отдыхаем в Одессе у родителей. Полтора месяца и совершенно бесплатно.
В. Б.: А вы легко вообще отказываетесь от материального?
Л. Б. и Р. Х. (хором): Нет!
В. Б.: Кризис, санкции – это же благодатная почва для шуток. В вас это пробуждает вдохновение?
Л. Б.: Тошнит от этого. И шутить не хочется.
Р. Х.: Потому что понятно, откуда ноги растут. Если бы речь шла о Хрущеве и кукурузе, тогда да, а здесь трагедия происходит.
В. Б.: Ну у нее же есть какое-то бытовое комическое воплощение.
Р. Х.: У нас нет площадки, где мы могли бы выдавать сиюминутные реакции на сиюминутные вещи. Разве что корпоративы. Хотя корпоративов-то теперь тоже нет.
Л. Б.: Ну и потом, шутить по этому поводу неинтересно.
В. Б.: А по поводу чего интересно?
Р. Х.: О чуть более вечных ценностях.
А. К.: Тогда давайте о более вечном: сколько лет вам исполнится в следующем году?
Р. Х.: Мне – 44. И Леше 44 – мы одноклассники.
А. К.: Что изменилось по сравнению с 34?
Р. Х.: Тут вкратце и не скажешь, потому что изменилось очень многое. Разве что лысый я уже был.
Л. Б.: В 34 мне еще совсем хорошо жилось. А вот к 36–37 что-то начало сбоить. Захужело и занеможилось.
Р. Х.: А мне раньше хорошо спалось. Сейчас спится мало и плохо.
Л.Б.: А я медленнее стал бегать. А раньше бегал очень быстро.
Р. Х.: Да, а футбол – это самое чудовищное. Вроде подкидываешь мяч и обманываешь пацана, которому 22 года, но пока ты бежал за мячом, он успел на эту обманку попасться, развернуться, оббежать тебя и обыграть. Сволочь.
А. К.: Но с чем-то же стало легче?
Л. Б.: Не знаю, мне все стало тяжелее.
Р. Х.: Легче стали даваться только материальные блага. И легче стало заводить знакомства с людьми, которые тебе интересны. Если мне нравится Познер, я могу сказать ему «здрасьте», и он поймет, что я не псих, потому что он где-то меня видел.
Л. Б.: А вообще наступило разочарование в себе и в жизни, и как-то нужно признать, что то, что тебе рассказывали родители, не имеет к реальности почти никакого отношения. Оказывается, жизнь другая и вот эту другую жизнь неплохо бы полюбить. Конечно, черное остается черным, но вот с коричневым и зеленым определенно проблемы.
В. Б.: То есть в 54 будет совсем невыносимо?
Р. Х.: Нет, стоп, секунду. Мы стали известными и как раз за последние 10 лет сделали лучшее из того, что у нас есть.
Л. Б.: Мы нащупали способ подачи, который интересует людей. Но его стоит уже менять, потому что мы сами от него устали.
В. Б.: То есть просто момент такой?
Л. Б.: Мне кажется, что да. Либо он пройдет и все снова будет хорошо, либо я пойму, что так теперь будет, и смирюсь с этим. Надеюсь, что сработает все-таки первый вариант.
Р. Х.: А я надеюсь, что высплюсь.
Беседовали Варвара Брусникина и Алексей Кнельц
Спектакль
«Письма и песни мужчин среднего возраста времен караоке, дорожных пробок и высоких цен на нефть»
Постановка: «Квартет И»
Режиссер: Сергей Петрейков
В ролях: Леонид Барац, Александр Демидов, Камиль Ларин, Ростислав Хаит
Крокус Сити Холл
22 и 23 ноября