«У нас снимались реальные петербургские омоновцы»
Чем вас зацепил рассказ Захара Прилепина? Для вас ведь это нетипичная тема — разборки, погони, ОМОН, бандиты и гопники.
Мне показалось, что помимо погонь, разборок и прочего там есть очень трогательная любовная история. Если сухо пересказать содержание «Восьмерки», то можно подумать, что это эпизод не очень хорошего сериала НТВ-формата. Но на самом деле в повести заложен очень глубокий анализ происходящего. Сам не ожидал, что эта история меня так зацепит. Я прочитал повесть ночью и тут же перезвонил Захару и сказал, что если он готов, то я бы с удовольствием попытался сделать фильм. Единственное, о чем сразу предупредил его, — что в кино будет очень тяжело воплотить его литературную форму. В повести очень много внутренних монологов, размышлений. Сценарий Захар писать отказался, что тоже делает ему честь. Не все писатели так быстро отдают в чужие руки свои творения. Превратить историю в сценарий нам помог Александр Миндадзе, с которым мы уже работали на фильме «Космос как предчувствие».
К новой теме нужен и подход новый. Что-то изменилось в процессе съемок, в работе на площадке? Как вы себя ощущали, снимая в такой пацанской, бритоголовой эстетике?
Видите ли, это всего лишь моя седьмая игровая картина. Я еще сам меняюсь, пробую разные сюжетные ходы. Автомобильные погони и драки мне тоже интересны, но скорее тем, что их можно сделать по-своему, не копируя то, что уже было. Неизменным в работе над картинами для меня остается только одно — все мои герои, будь это Бунин, Гагарин, или маканинский «Пленный», или ребята из «Прогулки», попадают в критические ситуации. Что будет дальше — неизвестно... Когда эта неизвестность наступает, то человек вынужден вести себя по-новому, принимать какие-то решения — вот эта пограничная ситуация мне всегда безумно интересна. И у Прилепина она как раз есть. А что касается внешней стороны дела, которая тоже влияет на драматургию, мне очень хотелось поработать в такой эстетике. Могу вам сказать: я считал, что сложнее картины «Край» по количеству опасных трюков быть не может. А Олег Корытин, каскадер, с которым я постоянно работаю, прочитал «Восьмерку» и сказал мне, что этот фильм будет посложнее, чем «Край». Я засмеялся и сказал: «Не может быть». Когда мы стали работать, я понял, что он был прав. В «Крае» я работал с паровозами, и мне казалось, что с автомобилями будет проще. Но все оказалось иначе, и финальная гонка на автомобилях в «Восьмерке»...
Где тоже есть паровоз, кстати.
Да, точнее, тепловоз. Вот видите, я так влюбился в этот вид транспорта, что теперь не могу без него обойтись. В общем, для этой автомобильной гонки был специально найден участок объездной дороги под Питером длиной почти 20 км, где ночью практически нет движения. Мы собрали огромный автопарк, одних фур было 12. Каждый поворот, каждый трюк был тщательно спланирован и заранее отработан. Например, там есть эпизод, где две машины лупят эту «восьмерку» с разных сторон, и я вам скажу, это выглядит очень натурально.
Когда наступает неизвестность, человек вынужден принимать какие-то решения — эта пограничная ситуация мне всегда безумно интересна
Есть в фильме, несмотря на время действия, и сцены, которые коррелируют напрямую с нынешними реалиями, попадают в дух времени: битва ОМОНа и заводских рабочих, речь про государевых людей, вообще бытописание бойцов.
У нас все-таки задача была немного другая. В том, что эти ребята — омоновцы, заслуга Захара, который, кстати, сам два года прослужил в ОМОНе. И вообще я просто уверен, хотя Прилепин об этом напрямую не говорит, что главный герой истории — это он и есть. Я в этом почти не сомневаюсь. Поэтому это и написано так точно и с такими замечательными деталями. Вы понимаете, у нас снимались реальные петербургские омоновцы. Я долго рассматривал их — все они были очень разные. Среди них был толстые, худые, статные, нелепые, молодые и средних лет, приятные и почти омерзительные. И когда к ним встали наши актеры — они были как будто бы оттуда, их нельзя было отличить. Уверен, что везде — что в армии, что в ОМОНе, что на заводе, где хотите, в любой области — есть хорошие, есть подлецы, есть честные люди. Об этом Захар и пишет. Куда податься парню, который пришел из армии? Можно пойти на завод, который вот-вот закроют, или в бандиты, чтобы заработать. А можно податься в противоположную сторону — в ОМОН, милицию.
Недавно прошли новости, что у фильма проблемы с прокатом на Украине.
Вот это самое страшное, я считаю. Они не видели фильм. В нем ничего антиукраинского, естественно, нет. Это очень человечная картина, и она, наоборот, выступает против насилия. И думаю, ее было бы хорошо показать как раз потому, что она российская. Да и вообще глупость — что-то запрещать. Никакой политики в картине «Восьмерка» нет, а уж тем более по отношению к Украине. Если они запрещают фильм, потому что прочитали аннотацию и увидели там слово «ОМОН», — значит, таковы времена, которые мне напоминают почему-то худшие советские времена. Когда можно было не разобравшись, не глядя запретить.
На «Оскар» фильм будете номинировать?
Вообще я считаю, что режиссер должен бороться с любой картиной. Но это же не только от меня зависит. Есть оскаровский комитет, членом которого, правда, я являюсь. Но я сам не уверен, что эта картина должна быть там. Видите ли, в моем творчестве цикл уже разработан — у меня каждые десять лет картину выдвигают на «Оскар». «Дневник его жены», потом через десять лет — «Край». Хотя ждать каждый раз по десять лет непросто, возможно, пора переходить на пятилетку.
Илья Миллер