Ядовито-горькие песни: новый альбом Mujuice

5 лет назад талантливый московский электронный продюсер Роман "Mujuice" Литвинов выпустил пластинку песен "Downshifting", которую журнал «Афиша», в ту пору глянцевая библия московского хипстерства, восславил как «"Группу крови" для поколения нулевых» и «лучший русский альбом за последние 5 лет».

Потом была ажиотажная презентация "Downshifting`а" в клубе «Солянка», грешной мекке московского хипстерства, на которую попали не все желающие. На сцене, увитой лилиями, Роман Литвинов дебютировал в роли фронтмена, взяв в руки белый V-образный Gibson и исполнив свои романсы о юности.

Дебютировал не очень уверенно, а, впрочем, глядя на Mujuice, прячущего глаза от зала, думалось, что может у поколения нулевых и должен быть такой голос — застенчивый, интровертный, нечетко артикулирующий, порой невнятный, сбивающийся на шепот. Какое поколение, такой и голос.

Эффекта «Группы крови» с "Downshifting" не случилось. Песни Литвинова не вышли на всероссийский уровень, их не стали заполошно крутить по ТВ и радио, петь в караоке и подземных переходах, не разобрали на цитаты (что, конечно, особенно сложно, потому что они состоят из цитат).

Не став «новым Цоем», Mujuice вернулся к мутирующей электронике, за которую его полюбили. Выпустил несколько хороших пластинок — с инструментальной музыкой к неснятому мультфильму Миядзаки ("Metamorphoses") и с упражнениями в хаусе ("Dirty", "Planetarium").

И вдруг, снова песни — альбом "Amore e Morte" («Любовь и смерть»), который по «афишевской» традиции уже назвали «возможно, лучшим русским альбомом года». Первый сингл с пластинки — дуэт с Земфирой, которая давно назначила себя «новым Цоем» и вряд ли кому-нибудь отдаст этот пост.

Критики (профессиональные и любители) чаще всего пеняют Роману Литвинову (не считая невокального вокала) на вторичность его текстов и манеры исполнения, вспоминая не только Цоя, но и БГ с Лагутенко и иногда Дельфина. Обидно это видеть, потому что Mujuice — на сегодняшний день один из самых оригинальных русскоязычных сочинителей песен, которого ни с кем не перепутаешь.

По образованию графический дизайнер, Роман Литвинов полагает, что музыка, как дизайн или архитектура, должна быть функциональной. У каждой песни, как у здания или стула, есть своя задача, свой потребитель, свое послание. Поп-альбом — это вообще нечто вроде многотиражного журнала, который должен быть понятен как можно более широкой аудитории. Понятен на разных уровнях — одни видят красивые картинки, а другие вчитываются в текст.

"Amore e Morte" сделан в дизайнерской технике, похожей на коллаж из клип-артов: из ограниченного набора эффектных музыкальных элементов и поэтических образов Роман Литвинов собрал 10 композиций, которые перекликаются с наследием русского рока и его собственным альбомом "Downshifting". В литературе этот прием называется центоном — соединяя популярные идиомы и видоизменяя словесные клише и штампы, Роман Литвинов составляет свое зашифрованное послание, как киношные похитители детей клеят требования о выкупе из газетных вырезок. Так что все отсылки к Цою и БГ у Mujuice не случайны, а преднамеренны. Москвич, перешагнувший 30-летний порог, явно хочет что-то сказать, просто не может сказать напрямую и «прячет ключ между строк», поскольку считает, что его аудитория, родившаяся после постмодернизма, не воспримет прямого высказывания. Как в чернильных пятнах Роршаха, в контрастных песнях Mujuice можно увидеть послание, а можно ничего не увидеть и посчитать их бессмыслицей.

Обложка альбома "Amore e Morte"

По моим ощущениям, на "Amore e Morte" тема смерти (потери) главенствует. На фоне бодрого бита, мажорных аккордов и рождественских колокольчиков Роман Литвинов из трека в трек твердит про наступивший конец, про прах и тлен, про качающийся хрустальный гроб. Черепа и розы фигурировали и на "Downshifting" как напоминание о том, что юность уходит и вечеринки всегда заканчиваются похмельем, они даже были вынесены на обложку. Но тогда это «все умрут» было романтической позой, а теперь смерть на "Amore e Morte" — взаправдашняя. «Это не вино, это кровь. Оу!»

За 5 лет, минувших с выхода "Downshifting", московское хипстерство, любимцем и героем которого был Mujuice, пережило ряд отрезвляющих утрат. Нет больше клуба «Солянка» и журнала «Афиша». Многообещающие стартапы прокрутились вхолостую. Велодорожки привели в глухой тупик. Один из самых ярких людей из поколения «Солянки» Роман Мазуренко трагически погиб в ДТП. Протест захлебнулся. Каждый день — от тени тень. Без новостей и без перемен.

Роман Литвинов

Несмотря на танцевальность и жизнерадостность мелодий, "Amore e Morte" звучит очень обреченно. «Надежды нет», — шепчет Роман Литвинов в песне «Нарциссы». Mujuice — не новый Виктор Цой или Егор Летов, потому что ему некому крикнуть о том, что «Мы ждем перемен» или «Мы — лед под ногами майора». Московское или омское хипстерство — это не субкультура людей, сплоченных некоей идеей или увлечением, а аморфное социальное образование, толпа индивидуальностей в белых кроссовках. «Влюбленные в собственную тень» не могут встать плечом к плечу, чтобы быть вместе. Вавилоны устоят. «Юных тел удел один — мы сломаемся опять», —  подводит печальный итог Mujuice. Остаемся «зимовать в гробнице».

"Amore e Morte" — ядовито-горький альбом. Негромкий «голос поколения нулевых» проговаривается о том, что никакого поколения, в сущности, и нет. Оно утонуло. Оу!