Стиль
Впечатления «Моя задача — быть послом парижской биеннале антикваров в мире»
Стиль
Впечатления «Моя задача — быть послом парижской биеннале антикваров в мире»
Впечатления

«Моя задача — быть послом парижской биеннале антикваров в мире»

Фото: Chesnot/Getty Images
Американский миллиардер, наследник ИД Forbes, коллекционер и франкофил возглавил комитет Biennale de Paris. О том, как он заманивал богатейших людей в Париж, о яйцах Фаберже и своей страсти к коллекционированию Кристофер Форбс рассказал «РБК Стиль».

Посещаемость Биеннале антикваров в Париже в 2016 году снизилась вдвое — 30 тыс. приглашений и проданных билетов против 75 тыс. годом ранее. Это последствия развода антикваров с ювелирами с Вандомской площади, которые должны вернуться в Grand Palais уже следующей осенью. Пока же в 2017-м haute joaillerie представили четыре ювелирных дома — Anna Hu, Nirav Modi, Boghossian и Moussaieff. Несмотря на все трудности, участники и организаторы салона держат марку, а за привлечение состоятельных клиентов был привлечен Кристофер Форбс.

Фото: DIDIER PLOWY / SNA

Как вы оказались во главе биеннале?

50 лет назад мой отец (Малколм Форбс — сын основателя журнала Forbes. — «РБК Стиль») купил в Нормандии замок Balleroy XVII века. Франция наша семейная любовь, и все, что связано с этой страной, мне интересно. Я много работаю с Лувром, когда-то основал американскую ассоциацию его друзей. В прошлом году президентом биеннале был бывший директор Лувра Анри Луаретт. И когда в том году предложили мне, американцу, я, конечно, был удивлен. Но ни секунды не раздумывал: для меня это честь.

Ваша роль — привлечь американских коллекционеров на биеннале?

Да, и не только американских, но и азиатских, мексиканских. Моя задача — быть послом биеннале в мире. У меня есть друзья — коллекционеры и директора музеев — в США, в Гонконге, в Мексике, в Испании, в Нидерландах, и они с удовольствием приехали в Париж.

Фото: Chesnot/Getty Images

Почему американцы перестали ездить на Парижскую биеннале?

Побаиваются. Теракты во Франции распугали всех туристов.

Как вы их убеждали?

Мне же не надо было убеждать всех американцев, только тех, кто может что-то купить на биеннале. С этим проще. Мы встречались в Нью-Йорке, накануне открытия биеннале я пригласил их в наш замок Balleroy. Был прекрасный ужин. Это располагает.

Chevalier galerie
Chevalier galerie

Сами приобрели что-нибудь?

Пообещал жене, что не буду. Но было столько соблазнов! Франсуа-Андре Венсан у галереи Eric Coatalem, Альфред де Дрё у Ary Jan, скульптура святого Иоанна Антонио Кановы у Trebosc + van Lelyveld.

Почему жена против?

Мы уже в том возрасте, когда от вещей нужно избавляться, а не обрастать ими.

В прошлом году во Франции вы продали свою коллекцию Наполеона III — крупнейшую в мире. За несколько дней с молотка ушли 1300 писем и манускриптов и 500 картин, многие пополнили собрания французских музеев. Легко с ней расстались?

Да и нет. Но у моей дочери другие вкусы, Наполеон III ее не очень интересует. Она выросла с этими предметами — в доме все было заставлено моей коллекцией. Надо дать ей вздохнуть, это ее право.

Steinitz galerie
Steinitz galerie

Откуда ваша страсть к Наполеону III?

Я начал коллекционировать еще подростком, вместе с отцом — он подарил мне портрет Наполеона III на 16-летие. Страсть к собирательству у меня от него. Когда я узнал про Наполеона III, был поражен, сколько он всего сделал для Франции, Вторая империя — прекрасное время. Кроме того, коллекционировать Наполеона III было гораздо дешевле и азартнее, чем более модного Наполеона I. Денег у меня было меньше, чем у отца, поэтому, когда он покупал «Кувшинки» Моне, я недоумевал: зачем, если за эти деньги можно купить столько первоклассных произведений?

Ваш отец собрал лучшую за пределами России коллекцию яиц Фаберже. Но и с ней вы тоже расстались.

После терактов 11 сентября рекламный рынок рухнул. Нужно было решать: либо мы поддерживаем семейный бизнес, вкладываемся в будущее издательского дома, либо мы храним отцовскую коллекцию. Мы решили поменять яйца на «точки» и инвестировать деньги от продажи (девять яиц за $90 млн в 2004 году купил Виктор Вексельберг. — «РБК Стиль») в развитие технологий нашего семейного бизнеса. Это решение далось нам непросто. Но другого выхода не было — кризис был тяжелейшим.

То есть вы сейчас совсем не коллекционируете?

Не совсем. Это страсть, в один день не остановишься. Недавно купил пару картин одного из любимых художников королевы Виктории Эдвина Генри Ландсира. На одной — молодой жеребец, гордый собой, полный сил. На второй — дряхлая лошадь, он же, но в конце жизни. Люблю такие сюжеты.

Интересует ли вас современное искусство?

Не настолько, чтобы покупать. С международным советом Лувра мы много путешествуем и видим лучшие коллекции современного искусства мировых музеев и частных коллекционеров. Благодаря этому я начал в нем неплохо разбираться. Могу войти в дом и с порога восхититься: «О, какой отличный Кристофер Вул!» Но совсем не уверен, что хочу такого же к себе на стену.

А что хотите? Мечта коллекционера Кристофера Форбса?

«Коронование императора Наполеона I» Жак-Луи Давида. Если Лувр вдруг когда-нибудь решится, я даже с женой договорюсь!