Матильда Кшесинская «Воспоминания»
Издательство: «Центрполиграф»
© Пресс-служба издательства «Центрполиграф»
Вокруг снимающегося фильма Алексея Учителя «Матильда» о любви балерины Матильды Кшесинской и будущего последнего императора Николая II уже поднято столько шума, что переиздание «Воспоминаний» самой Кшесинской кажется закономерным и даже необходимым. Едва ли кто-то, кроме госпожи Поклонской, уверяющей, что нельзя «придумывать любовные истории в отношении святого», сомневается в истории любви наследника престола и балерины. Но если вдруг таковые найдутся — Матильда Кшесинская о своей первой большой любви рассказывает сама, причем в воспоминаниях, написанных «в тесном сотрудничестве с Великим Князем», Андреем Владимировичем Романовым, мужем Кшесинской и кузеном Николая II. Так что рассказ о чувствах юной балерины к Наследнику вышел трепетным и невинным. Но все же ради возможности встречаться с Ники без чужих глаз юная Малечка съехала из родительского дома и вместе со старшей сестрой поселилась в прелестном особняке, который Николай впоследствии для нее выкупил. Первые главы «Воспоминаний» — счастливое томление первой большой любви, успех на сцене, жгучая ревность к намечающейся невесте будущего императора принцессе Алисе и почти невыносимое горе расставания после официальной помолвки. И все-таки это всего лишь три года жизни юной Матильды. А ведь Кшесинская прожила почти сто лет, пережила войны и революцию, и практически до самой смерти преподавала искусство балета.
«Воспоминания», написанные знаменитой балериной в эмиграции уже в зрелом возрасте, не столько ее личная история, сколько свидетельство эпохи. Не просто рассказ о танцевальной карьере и личной истории Матильды Кшесинской, которую любили и опекали сразу трое мужчин дома Романовых, а повествование о быте и нравах императорского двора конца XIX — начала XX века и русском балете после революции и после войны. Единственная прима-балерина императорского театра была так тесно связана с царской фамилией, что ее рассказ о монарших особах, об общественных, политических и светских обстоятельствах жизни в России эпохи революций приобретает особое значение. Впрочем, как и рассказ об артистической карьере. Кшесинская, правда, почти ничего не пишет о том, как занималась в балетных классах, зато подробно рассказывает, как были устроены парадные спектакли в России, как принимала артистов балета публика и что такое театральные сезоны в петербургском императорском театре.
Ясно, что воспоминания Кшесинской очень женские: о предреволюционных событиях — несколько строчек, зато об обустройстве нового особняка, рецензии на триумфальный балет или императорском подарке к юбилею — значительно больше. Но, несмотря на очевидные недостатки текста и явную неоднозначность поступков самой Кшесинской, книга производит сильное впечатление. Даже из простого перечисления фактов ее биографии ясно, что она была талантливой танцовщицей, незаурядной личностью и сильной женщиной. Возможно, именно поэтому она так спокойно, с восхищением, без всяких оговорок признает талант у других — Вацлава Нижинского, Анны Павловой, Сержа Лифаря, Тамары Карсавиной.
История жизни Матильды Кшесинской — отнюдь не только бенефис, признание и восхищенные овации. Ей сполна досталось горя, унижений и тяжелой работы. Но она никогда не жаловалась. Ни когда им с сыном после революции пришлось три года скитаться по югу России без права находиться рядом с Великим князем Андреем, поскольку она — «никто», просто мать его сына. Ни потом, в эмиграции, когда вместе со званием законной супруги, титулом и обесцененным именем получает право пахать, давая уроки, чтобы содержать семью. Веселая хохотушка и кокетка Малечка, влюбленная в успех и драгоценности, умеет драться насмерть за себя и своих близких. И ей не откажешь в силе характера и стойкости духа. Кшесинская пережила и трагическую гибель своего первого возлюбленного, и гибель императорской России, и страшную смерть родного брата и его семьи от голода в блокадном Ленинграде. Ее сын сидел в нацистском лагере, когда немцы бомбили оккупированный Париж... И все-таки она признается, что прожила долгую и счастливую жизнь, не предала свое призвание. Судьба распорядилась так, что жизнь Матильды Кшесинской определили слова, сказанные Александром III в день выпускного спектакля в Театральном училище: «Будьте славою и украшением нашего балета».
Роб Бразертон «Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров»
Издательство: «Альпина Нон-фикшн»
© пресс-служба издательства «Альпина Нон-фикшн»
«Абсолютно для всего найдется теория заговора. Пирамиды построены древними атлантами. Авраам Линкольн был убит по приказу вице-президента Эндрю Джонсона. Высадка на Луну в ходе программы «Аполлон» была снята в кинопавильоне в Аризоне. А есть еще фармацевтическое лобби, черные вертолеты, Бильдербергский клуб, Богемская роща… Кроличья нора уходит глубоко».
Так начинается книга Роба Бразертона о притягательности конспирологии. Журналист и ученый, защитивший докторскую диссертацию о психологической подоплеке теории заговора, пишет не о том, где правда, а где выдумка. Его интересует, почему теория заговоров так легко овладевает умами. Почему здравомыслящие люди вдруг начинают всерьез обсуждать, что Кеннеди ликвидировали агенты ЦРУ, принцессу Диану убили, прививки крайне опасны, а Новый мировой порядок подбирается к власти. Бразертон разбирает психологию теорий заговоров и находит объяснение в природе человека. «Каждый из нас находится во власти сотен миллиардов крошечных нейронов — заговорщиков. Независимо от того, отражают ли конспирологические теории реально происходящее в мире или нет, они многое говорят о нашей тайной сущности. Теории заговора перекликаются с некоторыми встроенными в наш мозг стереотипами и предрассудками, взаимодействуют со скрытыми желаниями, страхами и представлениями о мире и о людях в нем. Мы наделены врожденной подозрительностью. По своей природе мы все конспирологи». Причем в небылицы совсем не обязательно верят малообразованные люди или маргиналы. Бразертон предупреждает: перед коспирологией бессильны и президенты, и нобелевские лауреаты. Он давно занимается аномальной психологией и немало знает о том, почему люди не сомневаются в правдивости странных теорий.
«Недоверчивые умы» — инъекция науки, прививка от мракобесия и излишней паники. Научный анализ, объясняющий многое, происходящее вокруг — в соцсетях, в СМИ, в политике и просто в жизни. Скажем, глава о вреде прививок не менее увлекательна, чем спор об истинной подоплеке событий 11 сентября, а если выложить ее в интернет на какой-нибудь мамский форум, то материала наберется еще на одно исследование. При этом автор не берется решать, какие из теорий верны, а какие нет, его задача — разобраться в мыслительных процессах, протекающих при принятии решений. Анализируя конкретные теории заговора и их последствия, Роб Бразертон предлагает вникнуть в тайны человеческого мозга и нашей собственной психологии. В одной из глав он формулирует отличный слоган, который стоит взять на вооружение: «Имей мужество пользоваться собственным умом!»
Феликс Мартин «Money. Неофициальная биография денег»
Издательство: «Синдбад»
© пресс-служба издательства «Синдбад»
Британский экономист, бывший аналитик Всемирного банка и аналитического центра Европейской инициативы по стабильности, а теперь стратегический менеджер крупной компании Феликс Мартин задает простой вопрос: «Что такое деньги?». И в ответ предлагает удивительный, полный ярких примеров и краткий курс трехтысячелетней истории финансов. «Money» — действительно неофициальная биография денег и совершенно новая гипотеза по поводу их происхождения. Мартин, прежде всего, оспаривает распространенный взгляд о том, что они появились как средство обмена одних товаров на другие. В первой же главе автор приводит в пример уникальную финансовую систему одного из самых недоступных и удаленных уголков планеты — островов Яп. На совсем небольших островах с простейшей и изолированной экономикой действовала высокоразвитая денежная система (ее описал в 1903 году эрудит и исследователь Уильям Генри Фернесс, и эта книга просто потрясла в свое время одного из крупнейших ученых-экономистов XX века Джона Мейнарда Кейнса). Почему денежная система далеких островов так важна для современной экономики и содержит универсальные уроки? Ответу на этот вопрос и посвящена книга Мартина.
Мартин доверяет древней китайской пословице «Меньше всего о воде знает рыба» и считает, что «ведущие экономисты мира» страдают непозволительной узостью взгляда и просто «не видят за деревьями леса». Анализируя значительный исторический материал (от Древней Месопотамии до наших дней, включая опыт Афин и Спарты, средневековых Англии и Франции и даже Советского Союза), Мартин приходит к выводу, что деньги — это в первую очередь социальная технология, своего рода регулятор общественных связей, и основное их предназначение — сглаживать и устранять конфликты. «Изначально деньги были символом, олицетворяющим доверие между кредитором и заемщиком. Огромной ошибкой было сделать их вещью, которую можно продать и купить. В результате моральное общество стало монетарным». Деньги со всем их потенциалом должны помогать обществу решать одновременно две задачи: обеспечивать экономическое развитие и сохранять социальную стабильность. Феликс Мартин показывает, как злоупотребление силой денег со стороны финансовых институтов приводит к жестоким экономическим кризисам. И дает ответ, почему современная финансовая система хронически нестабильна.
«Эта книга заставит вас переосмыслить сущность денег и их предназначение, — пишет экономист и автор бестселлера «Кейнс. Возвращение Мастера» Роберт Скидельски, и отмечает очень важное достоинство книги «Money», — блестящее владение предметом и широта эрудиции сочетаются у Феликса Мартина с редкой способностью просто излагать очень сложное».
«Money. Неофициальная биография денег» вышла в серии «Big Ideas», которую открывала книга «Sapiens. Краткая история человечества» Юваля Харари.
Михаил Лабковский «Хочу и буду: Принять себя, полюбить жизнь и стать счастливым»
Издательство: «Альпина Паблишер»
© пресс-служба издательства «Альпина Паблишер»
Один из самых заметных и популярных в нашей стране психологов, резкий в высказываниях, избегающий разговоров ни о чем и предпочитающий конкретику Михаил Лабковский решил систематизировать свои лекции и советы и расширить свои знаменитые «шесть правил»: «Делать только то, что хочется», «Не делать того, что не хочется», «Сразу говорить о том, что не нравится», «Отвечать только когда спрашивают и не отвечать, когда не спрашивают», «Отвечать только на вопрос» и «Выясняя отношения, говорить только о себе».
Соединив «шесть правил» с «методом Лабковского» (конкретные советы плюс жесткие формулировки) и добавив актуальные темы: как найти партнера, как сохранить любовь, как воспитывать детей, как перестать переживать и начать жить счастливо, психолог написал книгу «Хочу и буду». Она, конечно, подойдет прежде всего тем, кому в сложной ситуации помогает фраза «соберись, тряпка!». Но и остальным будет, что в ней почерпнуть. Главное, заранее принять правило: отвечать самому себе смело, бескомпромиссно, предельно честно и по существу.
«Психологи любят говорить абстрактно, обтекаемо. Их советы — с оглядкой, как бы чего не вышло. Любят, как говорится, размазать дерьмо по тарелке. Я говорю четко и ясно, что нужно делать в той или иной конкретной ситуации. За это меня не любят», — Лабковский сразу предупреждает, что сантиментов не будет. Чтобы прийти к счастью, нужно называть вещи своими именами и двигаться к цели. «Когда человек, которому не нравится его жизнь, осознает или хотя бы начинает подозревать, что дело не в жестокости мира или стечении обстоятельств — что дело в нем самом, и решает измениться, то у него есть все шансы! Шансы стать счастливым. Причем в любом возрасте, семейном положении, благосостоянии и прочее. Я не то что верю, я знаю по опыту психолога, что быть счастливым — это решение. И если вы считаете, что у вас нет проблем, которые мешают наслаждаться жизнью, вам все нравится — эта книга не для вас. Это книга для тех, кто хочет и готов меняться».
Сам Михаил Лабковский абсолютно уверен: человек имеет право быть счастливым и делать только то, что он хочет. «Хочу и буду» — конкретные рекомендации, как понять себя, обрести гармонию и научиться радоваться жизни. Без излишнего психоанализа, разбора детских психотравм и долгого копания в прошлом он исследует осознанные и бессознательные тревоги, страхи, неуверенность в себе, неумение постоять за себя и строить отношения с другими людьми. И сразу дает непривычно простые советы, что с этим делать. При всей брутальности и жесткости подхода главный посыл книги Лабковского предельно оптимистичен: изменить себя и свою жизнь к лучшему вполне реально.
Кэрол Дуэк «Гибкое сознание. Новый взгляд на психологию развития взрослых и детей»
Издательство: «Манн, Иванов и Фербер»
Тему личностных перемен продолжает и Кэрол Дуэк — профессор психологии, преподаватель Стэнфордского университета, один из ведущих мировых экспертов в области мотивации. Такого статуса Кэрол добилась благодаря работе о психологических установках людей — установках на данность и на рост. Монографию Дуэк на эту тему Мировая федерация образования признала книгой года.
За 20 лет исследований Кэрол Дуэк получила достаточно результатов, чтобы предложить революционную для социальной психологии концепцию. Однако с людьми далекими от науки Дуэк не собиралась особенно делиться своими наблюдениями. В предисловии она честно признается, что написать книгу ее практически заставили: «В один прекрасный день студенты усадили меня за стол и буквально приказали написать эту книгу. Они хотели, чтобы другие люди могли воспользоваться нашими открытиями и сделать свою жизнь лучше. Моя книга продолжает традицию в психологии, раскрывая идею воздействия внутренних убеждений на человека. Мы можем осознавать или не осознавать свои убеждения, но они оказывают огромное влияние на то, чего мы хотим и насколько успешно этого добиваемся. Изменение убеждений, даже простейших, может иметь далеко идущие последствия».
Кэрол Дуэк делит людей на два типа: люди с фиксированным сознанием (с установкой на данность) и люди с гибким сознанием (с установкой на рост). Первые верят, что врожденные ум и талант неизменны и талант ведет к успеху сам по себе. Они ошибаются, уверяет Дуэк, и тратят время на то, чтобы доказать, что умны и талантливы, вместо того, чтобы развивать свои таланты.
Люди с установкой на рост верят, что все качества можно развить, планомерно работая над собой, а изначальный уровень интеллекта и таланта — это всего лишь стартовая точка. Такой подход формирует любовь к постоянному обучению и устойчивость к трудностям и неудачам. Кэрол Дуэк сразу предупреждает: установка на гибкость не означает, что такие люди верят, будто каждый, обладая нужной мотивацией или образованием, способен стать Эйнштейном или Бетховеном. Но настоящий потенциал человека неизвестен и невозможно предсказать, чего он способен добиться за годы увлеченного труда и тренировок. «Вы знали, что Дарвина и Толстого считали обычными детьми? Что Бен Хоган, один из величайших игроков в гольф всех времен, в детстве был невероятно неуклюжим ребенком с очень плохой координацией движений? Что фотограф Синди Шерман, которая входит буквально во все перечни самых видных художников ХХ века, провалилась на первом курсе, обучаясь фотографии?».
Вера в то, что желанные качества можно в себе развить, разжигает страсть к обучению, а интеллект и талант еще не гарантируют успеха и даже могут мешать ему — вот отправная точка концепции Дуэк. Она обращается к родителям, топ-менеджерам, тренерам, педагогам — ко всем, кто связан с управлением людьми или воспитанием, и ко всем, кто готов заниматься собственным развитием. Довольно убедительно и наглядно — чувствуется большой опыт преподавания — Дуэк показывает, как переход к гибкому сознанию усиливает мотивацию и продуктивность в бизнесе, образовании и спорте. Параллельно она объясняет, почему частое поощрение ума и таланта ставит достижения под угрозу, и рассказывает, как сделать сознание гибким и улучшить успеваемость ребенка или продуктивность менеджера.
