Это будет уже третий адрес для Музея дизайна. Все началось в 1981 году с The Boilerhouse Project, задуманного дизайнером и основателем Habitat Теренсом Конраном. Галерея занимала один из подземных залов музея Виктории и Альберта и показывала исключительно современный дизайн. В 1989 году Конран, к тому моменту уже пожалованный в рыцари, купил бывший банановый склад на Южном берегу Темзы, недалеко от моста Тауэр. Кирпичную коробку побелили и дополнили ленточными окнами, превратив ее в типичное модернистское здание 30-х годов. Галерея переехала в собственный дом и официально стала Музеем дизайна. На тот момент это была вполне удачная локация для прогрессивного музея: район доков активно джентрифицировался, здесь открывались модные рестораны и галереи.
Но буквально за десять лет музей перерос свое здание. Не помещалась увеличившаяся коллекция, не было зрительного зала, не хватало места для проведения мероприятий. Я помню свое разочарование при первом посещении музея в начале 2000-х. Пара десятков стульев, расставленных на полках, — и это все, что они могут сказать об истории дизайна? Экспозиция музея Виктории и Альберта, посвященная ХХ веку, была богаче, чем этот специализированный музей.
Несколько лет ушло на поиски нового помещения. Поговаривали о возвращении в V&A, о слиянии с Tate Modern и даже о переезде в Манчестер. Решение пришло с неожиданной стороны. Девелопер Chelsfield выкупил территорию давно закрытого Института содружества в Кенсингтоне и планировал застроить ее элитной недвижимостью.
Город соглашался на условии, что у комплекса будет культурная составляющая. Стороны договорились, что девелопер сохраняет главное здание института, вкладывает в реконструкцию £20 млн и передает его на 175 лет в бесплатное пользование Музею дизайна, за что получает возможность застроить остальную территорию. Всего на обустройство музея требовалось около £80 млн. Еще £17,5 млн добавил лично Теренс Конран, из них десять было выручено от продажи старого здания. Его владельцем стала Заха Хадид, которая планировала разместить там свой архив и галерею. Поменялись ли планы после ее смерти, пока неизвестно. Остальные средства пришли из разнообразных фондов, в том числе Swarovski, который получил в новом музее помещение для обучающего центра.
Так музей оказался на территории элитного комплекса Holland Green. Проект жилых домов, общий план территории, так же как и архитектурную часть реконструкции музея, девелопер поручил голландскому бюро OMA совместно с англичанами Allies & Morrison.
К работе над интерьером был приглашен английский архитектор и дизайнер Джон Поусон. Он хоть и признанная звезда, но проектов такого уровня у него еще не было — чаще всего Поусон работает с частными домами и бутиками. В данном случае сыграл свою роль тот факт, что архитектор — старый друг директора музея Деяна Суджича.
Реконструкция заняла почти восемь лет. От оригинального здания сохранилось немного, несмотря на то, что Институт содружества — охраняемый государством памятник архитектуры. Построенное в 1962 году по проекту студии RMJM, здание было знаменито главным образом своей шатровой крышей (на профессиональном языке эта форма называется «гипар», гиперболический параболоид). Снаружи она покрыта медными листами, изнутри можно видеть сложную бетонную структуру. Архитекторы сохранили крышу, а также идею планировки: центральный атриум с опоясывающими его галереями. Все остальное поменялось. Глухие фасады были заменены на стеклянные, атриум из круглого превратился в прямоугольный, добавилось два этажа, подземный и под крышей. Бетонный каркас спрятали под отделкой светлым дубом, мрамором и терраццо.
С точки зрения защитника памятников архитектуры это катастрофа, но на взгляд обычного человека здание из гадкого утенка превратилось в прекрасного лебедя. В прошлом темное и бедно оформленное помещение трансформировалось в дорогой интерьер, светлый и комфортный. Эти два критерия были главными в работе Поусона. Естественный свет дополняет деликатное ленточное освещение. Широкие галереи, встроенные повсюду скамейки, подушки на лестнице делают музей одинаково удобным как для передвижения, так и для отдыха. Маршрут спланирован таким образом, чтобы отовсюду можно было видеть свод крыши — вместе с атриумом это главный «wow-эффект» музея.
Атриум занимает большую часть объема здания. Все остальное компактно размещено в цокольном этаже и на галереях, в узких залах вдоль стен. А этого «остального» немало: два магазина, зрительный зал, архив, офисы, помещения для мастер-классов и прочих мероприятий, лаунж для «друзей» музея, обучающий центр фонда Swarovski, студии для дизайнеров-резидентов, ресторан и кафе. Кажется, чего-то не хватает. Ах, да, музей. Собственно музейное пространство во всей этой истории кажется второстепенным. На первом и подземном этажах предусмотрены залы для временных выставок, в данный момент их две: «Страх и любовь: реакции на этот сложный мир» и «Дизайн года». Постоянная экспозиция «Дизайнер. Создатель. Пользователь» отправлена на самый верх. Но можно не бояться, что зрители до нее не доберутся.
Во-первых, надо же сфотографировать крышу, а во-вторых, она бесплатная, в отличие от довольно дорогих временных выставок. Экспозиция объединяет тысячу разнообразных предметов, показанных с трех точек зрения: разработки, производства и использования. Еще есть стена «Выбор народа», на которую повесили вещи, за которые проголосовали люди. Все это, конечно, большой шаг вперед по сравнению со старым музеем. Но можно было надеяться, что в таком огромном пространстве найдется больше места для собственно музея. Оказывается, это не входило в планы дирекции. «Скорее это музей идей, чем вещей», — сказал Деян Суджич на пресс-конференции. И это отражает главный тренд: новые музеи не предполагают никакой коллекции. В них приходят встретиться с друзьями, сделать селфи на фоне эффектной архитектуры, поесть, купить подарок и, если повезет, попасть на занятную выставку. А консерваторы могут отправляться в музей Виктории и Альберта, благо он недалеко.
