Эльза Скиапарелли, которую историки моды нередко называют протопанком мира моды и художником, в качестве материалов использовавшим нитку, иголку и мел для раскройки, — один из наиболее ярких тому примеров. Она сотрудничала и с Жаном Кокто, и с Сальвадором Дали, в результате выпуская без преувеличения легендарные вещи — платье с лобстером, платье-скелет и шляпу в виде туфли, — которые себе в равной мере пытается присвоить и история моды, и история искусства. А Ива Сен-Лорана на создание повседневного платья в 1965 году вдохновил Пит Мондриан (кстати, Пьер Берже, партнер Сен-Лорана, настаивал, что мода — никакое не искусство, но при этом считал Кристиана Диора, Коко Шанель и Кристобаля Баленсиагу настоящими художниками).
Подобных примеров пересечения интересов между вроде бы и смежными сферами жизни, но все же находящимися в общественном представлении по разные стороны черты между «практичным» и «духовным», наберется довольно много. И именно они создали своего рода насыпь, на которой сегодня строятся так называемые коллаборации и культурные проекты крупных брендов уже совсем иного масштаба.
В середине 80-х годов президент компании Cartier учредил фонд современного искусства Fondation Cartier pour l'art contemporain, на основе которого в 1994 году был открыт парижский музей, причем в здании, созданном именитым архитектором Жаном Нувелем. Годом раньше Миучча Прада вместе со своим мужем Патрицио Бертелли, будучи не на шутку увлеченными коллекционерами работ современных художников, основали некоммерческий фонд поддержки современного искусства и архитектуры Fondazione Prada.
В середине 90-х образовался и крупный фонд Nicola Trussardi Foundation, а в 2014 году компания-гигант LVMH (Louis Vuitton Moet Hennessy) открыла в Париже центр современной культуры Fondation Louis Vuitton, «поселив» его в новеньком ультрасовременном здании, спроектированном одним из крупнейших современных архитекторов Фрэнком Гери, и разместив в нем свою внушительную коллекцию современного искусства. За свою совсем пока недолгую историю существования фонд успел порадовать поклонников современного искусства несколькими достойными выставками, не уступившими ни в чем проектам крупнейших музеев вроде Центра Помпиду или нью-йоркского MoMA.
Помнит история и многочисленные сотрудничества художников на модном поприще: Трейси Эмин создала капсульную коллекцию для Longchamp; Louis Vuitton выпустил коллекции сумок с принтами, созданными Такаси Мураками, Яей Кусамой и Синди Шерман; Заха Хадид спроектировала здание для Chanel и так далее. Вопреки распространенному мнению, что коммерческие компании так активно внедряются на территорию искусства и в целом культуры в одностороннем порядке и руководствуясь лишь собственной выгодой, надо отметить, что и музеи с не меньшим интересом и энтузиазмом изучают ту же современную моду на своей же территории — вспомним нашумевшую и исключительно успешную выставку Александра Маккуина в музее «Метрополитен» Alexander McQueen: Savage Beauty в 2011 году. И это взаимное притяжение как раз и является отражением истинного положения вещей.
С выходом изобразительного искусства из строгих стен академий художеств на рубеже XIX и XX веков началась новая эра в культурной истории человечества. Преодолев яростное сопротивление сторонников вековых традиций и классики, искусство со временем перестало быть просто «картиной на стене», оно проникло всюду, сделав все в той или иной мере искусством. И это не могло не наложить свой отпечаток на пресловутое общество потребления. Если в свое время развитие массового производства породило чуть ли не эйфорию от возможности покупать и иметь вещи, много вещей, то сегодня, наоборот, все массовое вызывает уныние. Оно лишено индивидуальности и характера, не имеет за собой истории и мощного творческого импульса, оно не способно вдохновить и не заставляет сердце биться чаще. В то же время не будет преувеличением сказать, что и словосочетание «дорогая вещь» морально устарело. Если когда-то обладание предметами роскоши демонстрировало принадлежность к определенному общественному кругу, то теперь оно говорит лишь о том, что их обладателю удалось заработать круглую сумму и хватило силы воли выложить ее на кассе бутика.
Примечательно, что компания Cadillac успела за последнее время «поиграть» на обеих территориях — как в моде, устроив, например, первую в истории Неделю мужской моды в Нью-Йорке, так и в создании более «артовых» проектов — вроде показа альтернативных дизайнеров Public School в Дубае, где кроме всего прочего была выставлена
и инсталляция, главным героем которой стал Cadilllac ХТ5.
Тем менее удивительно, что в первый день лета бренд открывает в Нью-Йорке целое пространство, которое перемешает в себе современное искусство, моду, а также едва ли не самый важный атрибут ежедневной жизни большинства жителей больших городов — хороший кофе. Каждые несколько месяцев здесь будут меняться выставки, курирует которые команда знаменитого журнала о современной культуре Visionaire. Здесь же будет поп-ап-корнер модного бренда Timo Weiland, а пара девушек-парфюмеров, известных под кодовым названием 12:29, которые уже хорошо известны своими работами для Rodarte и Леди Гага, создали для Cadillac House даже собственный аромат. И это еще один интересный «забег» на смежную территорию, ведь искусство парфюмерии в последние годы также вышло на победную передовую, став гораздо больше, чем просто приятным запахом во флаконе.
В общем и целом нагляднее всего тенденция объединения, стирания границ между высоким искусством и красивыми предметами для жизни как раз демонстрируется на примерах таких проектов. Они формируют новые творческие пространства, суть которых в том, чтобы по-настоящему вдохновлять.
Подробности о проекте Cadillac House можно узнать здесь.
