Ошибка на миллион: как бизнесмены теряли деньги на китайском Ротко и дырявом Пикассо

Владелец игорного и отельного бизнеса Стив Винн знаменит своими экстравагантными поступками и высказываниями. Однажды, обедая с Джорджем Клуни, Винн назвал президента Барака Обаму «придурком». Клуни заявил, что больше в жизни не сядет за один стол с магнатом, а тот, в свою очередь, — что актеру послышалось. То ли случайная, то ли намеренная оговорка ничего не стоила миллиардеру. В отличие от одного неосторожного движения локтем. В 2006 году Винн, коллекционирующий живопись, договорился продать одну из своих любимых картин — «Мечту» Пикассо. Покупатель готов был выложить за полотно $139 млн — на тот момент это была бы самая дорогая сделка с произведением искусства. Но она так и не была доведена до конца. Все потому, что накануне передачи новому владельцу Винн решил напоследок показать «Мечту» своим друзьям. И, сделав неосторожный жест рукой, пробил картину локтем. Винн не растерялся и произнес: «Хорошо, что это сделал я, а не кто-то из вас». Покупатель Пикассо сделку расторг, а магнату пришлось вложиться в реставрацию работы. Правда, спустя семь лет Винн все же продал полотно. И оно ушло с молотка на Christie’s за $155 млн.

Британский миллионер и по совместительству коллекционер Фрэнк Коэн в 2006 году сделал заказ самому Джеффу Кунсу. Обещанную скульптуру от одного из самых дорогих из ныне живущих художников Коэн ждал восемь лет и заплатил за нее $20 млн. Но, получив, понял, что «Обезьяна из воздушных шаров (Оранжевая)» столь огромна, что не влезет в Dairy Art Center — выставочную площадку для современного искусства, открытую Коэном в лондонском районе Блумсбери в 2013 году. Именно для нее миллионер заказывал у Кунса скульптуру. Оставлять произведение искусства снаружи тоже не хотелось. Коэн опасался актов вандализма. В итоге миллионер решил выставить недавно обретенную скульптуру на аукцион. И вчерашняя ошибка коллекционера обернулась успехом. «Обезьяна из воздушных шаров (Оранжевая)» была продана в ноябре 2014 года на Christie’s за $25,9 млн.

В 2004 году бывший исполнительный директор Gucci и нынешний аукционного дома Sotheby’s Доменико де Соле за $8,3 млн купил картину Марка Ротко у нью-йоркской галереи Knoedler & Company. Правда, де Соле не знал, что самой галерее полотно в 2003-м досталось всего за $950 000 от скандального дилера Глафиры Росалес, которая представляла несуществующих продавцов. В итоге оказалось, что круглую сумму де Соле выложил за подделку. Вначале это показала экспертиза. А позже и сама Росалес во время суда на ней призналась, что на самом деле полотно написали китайские эмигранты, проживающие в нью-йоркском Квинсе. Стоит отметить, что жертвой арт-дилера стала и галерея Knoedler & Company. Она была вынуждена закрыться после 165 лет существования из-за обвинений в том, что ее бывший президент Энн Фридман продавала фальшивые картины.

Владелец модной империи LVMH и один из богатейших людей в мире француз Бернар Арно в 1999 году решил расширить свой бизнес. Ни много ни мало он купил аукционный дом Phillips, отдав за него около $100 млн. При его помощи Арно собирался противостоять усиливавшим свое влияние на арт-рынок Christie’s и Sotheby’s. Правда, из этого ничего не вышло. Стратегия Арно провалилась, а сам он спустя три года продал аукционный дом. Стоит отметить, что с 2008 года аукционным домом владеет российская компания Mercury, а проходящие в последнее вермя аукционы становятся одними из самых успешных за всю историю существования компании.

Бывший член Совета Федерации, а сейчас член Государственной думы Оганес Оганян в 2004 году приобрел для своего собрания полотно Ивана Айвазовского «Буря у скалистого берега». По словам политика-коллекционера, его он купил у одной известной в России семьи, правда, ни их фамилию, ни стоимость картины Оганян не назвал. В 2011 году чиновник выставил «Бурю у скалистого берега» на аукцион «Гелос», правда, выручить за нее он ничего не смог. Полотно оказалось краденым. В 1990 году «Бурю» похитили из помещения Армянского общества дружбы и культурной связи с зарубежными странами во время ремонта. Оганян спорить не стал и вернул картину на родину. Правда, остался в убытке.