Стиль
Вещи От Дали к Делеттре: все о фантастических украшениях
Стиль
Вещи От Дали к Делеттре: все о фантастических украшениях
Вещи

От Дали к Делеттре: все о фантастических украшениях

Мэйдел Хегелер демонстрирует необычно яркие ювелирные изделия Сальвадора Дали, Нью-Йорк, 1959 год

Мэйдел Хегелер демонстрирует необычно яркие ювелирные изделия Сальвадора Дали, Нью-Йорк, 1959 год

О клипсах-телефонах авторства Сальвадора Дали, колье с костями по эскизу Мерет Оппенгейм и других украшениях «на грани» рассказывает Мария Сидельникова.

Мода приняла сюрреализм не сразу и скрипя зубами. Если сама идея фантасмагории, балансирования на грани сна и реальности вписывалась в ее философию, то леворадикальные идеи, бродившие в одурманенных головах сюрреалистов, пугали дизайнеров, которые во все времена старались держаться подальше от политики. Ничего не боялась Эльза Скиапарелли — главный возмутитель буржуазного спокойствия в Париже 1920–1930-х годов, сильная соперница Коко Шанель и любимая подруга Франсиса Пикабии, Мана Рея, Жана Кокто и Сальвадора Дали. Вместе они придумывали украшения для ее коллекций, и им было где разгуляться — рамок дозволенного для Скиапарелли не существовало, да и время было благодатное. Бижутерия — смелого дизайна, из неблагородных материалов вроде кристаллов, эмали или пластика — завоевывала женские сердца, а вместе с ними уши, шеи и руки. Драгоценным камням пришлось подвинуться. Кокто рисовал Скиапарелли «глазастые» броши со слезой-жемчужиной, Дали — клипсы в форме телефонной трубки с рубинами. «Ухо — символ гармонии и единства. Телефонный дизайн напоминает о скорости современного общения — о надеждах и опасностях мгновенного обмена мыслями». Страшно подумать, что насочинял бы Дали про сегодняшние скорости общения! Сама же Скиапарелли складывала свои ожерелья из леденцов и аспирина. «В трудные времена мода всегда эпатажна», — говорила она. И чем ближе была вой­на и сильнее разыгрывался мировой кризис, тем популярнее становились безумства сюрреалистов: смотреть на мир их глазами, пусть и полными жемчужных слез, было всяко веселее.

Кольцо из коллекции Anatomik, Delfina Delettrez; украшения из пластика, Билли Бой, 1985 год; Sugar Ring (1936–1937 год) и Fur Bracelet (1936 год), Мерет Оппенгейм

Кольцо из коллекции Anatomik, Delfina Delettrez; украшения из пластика, Билли Бой, 1985 год; Sugar Ring (1936–1937 год) и Fur Bracelet (1936 год), Мерет Оппенгейм

Одним из самых смелых и ярких персонажей в парижской компании сюрреалистов была Мерет Оппенгейм. Она прошла путь от музы до самостоятельной художницы и дизайнера украшений. Прошла его легко и играючи. Приехав в 18 лет в Париж, она с головой окунулась в богемную жизнь и закрутила роман с Маном Реем, который снимал ее обнаженной и называл любимой моделью, однако украшения посвящал другой своей возлюбленной — фотографу Ли Миллер. Знаменитая брошь повторяет красивый контур ее тонких губ. Но вернемся к Оппенгейм. В статусе модели и музы мэтра этой андрогинной красотке, скандалистке, одержимой сексом и поэзией, было тесно с самого начала. Свои странные сны и фантазии она всегда облекала в конкретную форму — из мохнатых перчаток-лап у нее торчали деревянные красные коготки, на ногах вместо ботинок — слепые кроты с противными носами, пивную кружку она держала за беличий хвост, колье выкладывала из костей. О том, что у девочки шаловливое подсознательное, отца давно предупреждал его приятель, прославленный психиатр Карл Густав Юнг.

«Меховой чайный набор» (1936 год) Оппенгейм стал иконой сюрреализма. Но, по рассказам, этого легендарного трио не было бы без любимого мехового браслета художницы. Дело было в одном из парижских кафе. Она, Дора Маар и Пикассо сидят беседуют, выпивают. И тут Пикассо говорит: «А ведь многие вещи могут быть покрыты мехом…» — «И даже эта чашка с блюдцем», — подхватывает Оппенгейм. Так родился шедевр. За стремительным ­­карьерным взлетом в Париже последовали долгие годы творческого кризиса в родной Швейцарии, украшения и модные объекты были едва ли не единственным заработком Мерет Оппенгейм.

Кольцо из коллекции Portrait, Delfina Delettrez; «Сердце из медовых сот», Сальвадор Дали, 1949 год
Кольцо из коллекции Portrait, Delfina Delettrez; «Сердце из медовых сот», Сальвадор Дали, 1949 год

«Сюрреализм — это я!» — говорил Сальвадор Дали, чем бы он ни занимался — писал картины или разрабатывал дизайн украшений. Сотрудничество с Эльзой Скиапарелли было для него самым началом. Всерьез он начал рисовать ювелирные украшения с 1941 года с подачи своей Галы — музы, агента и казначея. Она хотела бьющееся сердце из рубина — он его сделал. Впрочем, ради любви к ней и к деньгам он был готов и писать рекламные плакаты для французских скоростных поездов, и рисовать логотипы для чупа-чупс. Ювелирные изделия Дали шли по пятам за его живописью. Знаменитые «утекающие» часы он отлил из золота и драгоценных камней, пухлые губы сложил из рубинов, слоны на своих паучьих ногах забрались на золотые броши. Человек, считал Дали, материя меняющаяся. Заснул и превратился в растение. Так у него появлялись, например, золотые руки-­листья с изумрудами и рубинами. А то самое сердце для Галы пылало 46 рубинами, 42 бриллиантами и четырьмя изумрудами. Сотрудничал он и с ювелирными домами, один из самых успешных союзов был с Piaget. В начале 70-х по эскизам Дали была создана коллекция «Золотая монета», в которую помимо знаменитых золотых часов в виде монеты вошли и мужские аксессуары — запонки, подвески, зажим для купюр и брелок. Сегодня самое полное собрание ювелирных изделий Сальвадора Дали — 39 предметов — хранится в его доме-­музее в испанском Фигерасе, остальные украшения разбрелись по частным коллекциям.

Эльза Скиапарелли в тюрбане с пером, 1940 год
Эльза Скиапарелли в тюрбане с пером, 1940 год

Жизнь сюрреализма в искусстве была насыщенной, но непродолжительной. А вот в моде он хорошенько пустил корни. В середине 70-х американец Билли Бой — приемный сын богатых русских, ребенок богемного Нью-Йорка (Дали его рисовал, Уорхол им вдохновлялся), друг Александра Маккуина и просто веселый дизайнер — придумал свой «Сюрреалистичный кутюр». Темы для своей бижутерии он выискивал у сюрреалистов и у той же Скиа­парелли, которая была его идолом. Колье Билли «Пицца» или «Леденец» напоминают аспириновые бусы итальянки. В украшения он мог превратить и резинового динозавра, и крокодила, и омара, и морскую раковину. Окружал их, например, жемчугом, вешал на золотую нить — и вуаля: весь модный Нью-Йорк, а следом и Париж заразился остроумием Билли Боя. Его покровительницей была влиятельнейшая Диана Вриланд, а это значит, что его вещи и украшения попадали не только на страницы ведущих глянцевых журналов, но и в коллекцию Института костюма Метрополитен-музея.

Сегодня абсурдистские штучки почти вековой давности нет-нет да и выскочат на модных показах и в ювелирных коллекциях. Самым молодым послом сюрреализма в моде сейчас выступает Дельфина Делеттре. Идти по проторенной дорожке наследница меховой империи Fendi не хотела и решилась создать собственную марку авторских ювелирных украшений. Растения и насекомые, руки, ноги, губы и сердца в золоте и серебре, с рубинами и жемчугами — сюрреализму скоро 100 лет, а он только молодеет.