По данным Yoga Journal йогой в России занимаются около двух миллионов человек, а количество специализированных центров составляет десятки тысяч. Цифры впечатляющие и указывают на стабильные позиции йоги как вида активности и как сферы бизнеса. Вокруг этой темы всегда много разговоров, сомнений и разнообразных интерпретаций.
Пусть меня научат
«Занятия йогой должны приносить радость, а не превращаться в банальный тренинг», — c избыточной серьезностью, набрасывая на плечо рюкзак, говорит студентка Юлия.
Несколько раз в неделю она проделывает довольно изнурительный, даже по московским меркам, путь. Восемь станций метро, тряска в маршрутке, немного бодрого шага и ты на месте, — Юля спускается в маленький подвальчик, где гремят железом качки. Считается, что фитнес и тренажерные залы не лучшие места для практики йоги. Требования к инструкторам там ниже, чем в специализированных центрах, и атмосфера меньше располагает к работе с «внутренними настройками». Но в случае Юли личная симпатия оказывается сильнее общих предпочтений.
Традиционным «намасте» группу приветствует Андрей, инструктор хатха-йоги, больше похожий на героя кулачных боев, чем на сушеного индуса. Впрочем, силовые асаны он демонстрирует с мягкостью кошки, а инструкции по их выполнению звучат с гипнотическими переливами интонации.
В конце урока Андрей играет на тибетских чашах — это введенный им в занятие медитативный элемент. Группа расходится, а преподаватель продолжает эксперименты с чашами. Небрежно распущенные волосы, расслабленная сосредоточенность, — на фоне качков с разбухшими мускулами он выглядит как маг и чародей.
Каким должен быть учитель йоги? Чему учить? В каком-то смысле деятельность хиромантов и гадалок может показаться куда определеннее.
Во всем мире существует множество федераций и школ, выдающих сертификаты инструкторам йоги. И каждая из них выдвигает свои требования: где-то достаточно просто заплатить, а где-то не обойтись без глубоких знаний анатомии и спортивного бэкграунда. Лицензирования этого вида деятельности в России нет, а значит, нет и единых стандартов.
«Мастер йоги и мастер преподавания — это разные плоскости, — рассуждает Антон Ерофеев, руководитель студии «Инди-йога». – Человек может добиться потрясающих результатов в личной практике, но как инструктор оказаться ни на что не способен. Важен и такой критерий, как ощущение спокойствия и счастья. Как его сразу распознать?»
Как все начиналось
В 2005 году на Покровке открылся йога-клуб «Сат Нам». Именно тогда, в начале 2000-х, в Москве и стал формироваться рынок йоги. Само по себе индийское учение пришло в Россию еще до перестройки и в первые десятилетия робко завоевывало адептов.
Основатель клуба Наталья Кузьмичева — ученица Якова Маршака, внука известного советского поэта. Врач и математик по образованию, Яков Маршак в начале 90-х занимался поиском эффективных методик для лечения наркомании, алкоголизма и других зависимостей и тогда же получил приглашение в одну из американских реабилитационных клиник. Оказалось, что в лечении подобных пациентов там уже давно с успехом применяется практика кундалини-йоги. Чуть позже приехавший в Москву индийский гуру Йоги Бхаджан дал Маршаку благословление распространять это направление в России.
«На занятия к Якову Маршаку я попала в 1991 году. У него тогда было всего несколько десятков учеников, — вспоминает Наталья Кузьмичева. — Больше 15 лет я практиковала кундалини-йогу, число ее последователей росло, и несколько раз в год мы собирали большие семинары по 60-80 человек. Так что открытие центра стало закономерным решением. О бизнесе и связанных с ним сложностях никто на тот момент не думал».
Наталья говорит о йоге с рационализмом просвещенного европейца, излучая спокойное обаяние. Такие, как Кузьмичева, энтузиасты 90-х, в каком-то смысле стали хранителями йогических традиций, а те из них, кто вышел на рынок, заняли особую нишу. Одновременно с клубом «Сат Нам» в 2000-х в Москве открылась сеть центров «Йога практика», ставшая проводником другого популярного направления хатха-йоги — Айенгара. А еще один ученик Маршака Сергей Литау возглавил «Федерацию йоги» — известную в Москве сеть бюджетных йога-студий.
Сегодня йога-индустрия в столице бурно развивается, у каждой станции метро можно найти по несколько центров. Считается, что эта сфера открыта для экспериментов. Появились такие изобретения, как йога в гамаках и Бикрам-йога (занятия при температуре 40 градусов) и здесь каждый, как говорит Кузьмичева, «кто во что горазд». Но стабильность «первооткрывателей» традиционных йогических направлений отчасти упорядочивает хаос.
Примером экспериментальности современной йогической системы может служить московская школа «Ваджра». Йогу здесь преподают по методу КПП (корректного подхода к позвоночнику). Это значит, что из практики асан извлекают только те положения тела, которые исключают риск травмы позвоночника. Основатель школы Ирина Межакова, в прошлом спортсменка, полна самоиронии и хулиганского азарта — почти немыслимые качества для йога.
«Сама еще не разобралась, что это», — показывает она рисунок с эзотерической символикой, дополняющий ее домашний интерьер. По словам Ирины, студию они с подругой создавали не с целью заработать, а чтобы направление КПП, представленное во всем мире, появилось и в Москве.
«Я считаю, что йога довольно травмоопасна, поэтому продвигаю метод, который, на мой взгляд, позволит человеку выйти из зала здоровым и живым. Не могу понять тех, кто говорит, что жить без йоги долго не может — они тогда ничем не отличаются от наркоманов. Ведь эта практика должна нести свободу и независимость от всех пристрастий, — насмешливо замечает Ирина. — А в основном современные йоги такие же люди, как все».
Большинство адептов возмутила бы такая позиция. Регулярно практикующие йогу, как правило, склонны подчеркивать избранность своего пути.
С этой точки зрения слова Елизаветы Яненко, основательницы челябинской студии Yoginn, можно считать своеобразной заочной полемикой. Ради продвижения йоги Елизавета оставила успешную карьеру в банке. По ее словам, она уже с детства чувствовала глубину вещей.
«Легко заниматься йогой на берегу океана, под шум волн, а вы попробуйте в центре города, с видом на заводские трубы и крыши домов», — говорит Елизавета, проводя экскурсию по студии.
Центр находится на четырнадцатом этаже офисного здания. В панорамные окна туристической открыткой ложится весь город. Картинка приятная, и похоже, это не худший вариант, если океана поблизости все равно нет.
Сегодня йога-индустрия в Москве бурно развивается, у каждой станции метро можно найти по несколько центров
Казалось бы, для занятий йогой достаточно коврика, но практикующие часто хотят «подверстать» не только побережье, но и вообще весь мир.
«Студию я не рассматривала как бизнес-проект. Сначала арендовали зал для занятий, куда приходили друзья и знакомые. Хотелось заниматься самой и распространять йогу в Челябинске», — говорит Яненко.
В регионах йога действительно нуждается в популяризации. В Челябинске — городе-миллионнике — ее практикуют примерно 2% населения, поэтому специализированные центры, как правило, не конкурируют друг с другом, а пытаются, по словам владельцев, «отбить клиентов у алкомаркетов».
Дизайн студии Yoginn выдержан в нейтральном стиле, никаких восточных штучек, эзотерических картинок на стенах и статуэток Будды. Только преобладание цвета чайного листа в интерьере напоминает об Индии. «Западный» концепт стал выигрышным маркетингом для неискушенной местной аудитории.
Дживамукти для имиджа
Представители йога-индустрии сходятся во мнении, что для отвлеченных инвестиций эта сфера непригодна, а бизнес здесь возможен только в том случае, если его организатор сам является яростным адептом йоги и буквально живет практикой.
К примеру, в фитнес-индустрии действует достаточно внятная иерархия: клубы как премиум-класса, так и бюджетные становятся источником дохода, а разница в их ценовой политике регулируется общими законами рынка. Но «йога-сфера» устроена несколько иначе. Она куда более специфична и изощренна, чем любая спорт-индустрия.
Центры йоги часто открываются «для души» с целью популяризации того или иного направления. В этом случае их даже сложно назвать бизнесом. В то же время многие клубы создаются с расчетом на прибыль. Но даже при наличии адекватного бизнес-плана они не всегда выдерживают испытания «арендной платой».
Респектабельные столичные студии йоги, где стоимость индивидуального урока может достигать десяти тысяч рублей, сосуществуют с теми, для которых цена в три тысячи за индивидуальное занятие является потолком.
Очевидно, что клиентами таких модных клубов часто становится привилегированная публика. Эту нишу йога-центров можно назвать даже не сегментом бизнеса, а самостоятельным жанром.
Например, студия NYM Yoga, расположенная в Плотниковом переулке, обладает репутацией самого светского места для занятий йогой в Москве. Ее владелица Екатерина Рубанова, в прошлом жительница Нью-Йорка, одиннадцать лет назад привезла из Америки популярное там направление йоги — Дживамукти. Этот стиль стал основным в созданной ей московской студии.
«Мы открывались в 2006 году, как раз на волне подъема йога-индустрии в столице, и были одной из первых студий такого формата, — говорит Екатерина. — Большинство клубов на тот момент прятались по подвалам, и стилистика там была соответствующая. Я обустроила пространство на свой вкус, не прибегая к помощи дизайнера и стандартным схемам. Студия получилась светлой, комфортной. Место это сразу вызвало интерес и привлекло публику».
К «высшей лиге» столичной йоги относят и недавно созданную известным преподавателем Анной Лунеговой студию «Материал». Среди ее учеников немало узнаваемых лиц, например, она инструктор Ксении Собчак и Ольги Карпуть.
Причиной успеха своего центра Анна называет преподавательский состав, людей «глубоко погруженных в практику».
«Что касается организации бизнеса, здесь сложным было все, поскольку для меня это сфера новая, — признается Анна. — Начали мы с поиска зала, и в какой-то момент показалось, что я знаю все пространства, сдающиеся в аренду в этом городе. Только когда попали в помещение на Большой Дмитровке, сразу стало понятно — оно! И по формальным требованиям, и по ощущениям».
Среди различных направлений в «Материале» также представлено и дживамукти. Стиль, «идеально подходящий жителям мегаполиса».
«Каждое занятие дживамукти включает не только работу с телом через асаны, но также изучение йогических текстов, мантр и киртан, медитации и развития тонкого слуха с помощью музыки, специально составленной для класса», — рассказывает Лунегова.
Почему направление дживамукти особенно востребовано у респектабельной публики? Вероятно, причина заключается не только в осознанном подходе к практике, но и в демонстрации этого «осознанного подхода» как составляющей имиджа.
«Корень» учения
Посредственная философия ЗОЖа может легко поместиться в одну инстаграм-картинку. С «индийской гимнастикой» все обстоит куда сложнее. Даже скептики, практикующие асаны исключительно для пользы тела, задаются вопросом, что такое аутентичная йога. Придя на занятие в клуб, люди хотят получить что-то «настоящее», а не бессвязный физкультурный набор.
Для понимания вопроса необходимо заглянуть в самую суть древнего учения, например, послушав лекции знатоков индийской философии и глубоко погруженных в практику людей. Тогда становится понятно, что йога — это наука о тонкой взаимосвязи тела, энергии и сознания. И основные ее направления подразумевают работу с этими тремя аспектами: хатха-йога (физическое тело), кундалини (энергия) и медитация (работа с сознанием). В традиционной йоге асаны (физические позы) были лишь подготовкой тела к пранаямам (управлению жизненной энергией). А целью практики становилось просветление или хотя бы достижение сиддхи (сверхспособностей). Для получения результата практиковать предписывалось по много часов в день и не один год, что вряд ли по силам современному человеку. Эзотерические аспекты, описанные в манускриптах, для нашего мира так и остались закрытой традицией, ведь отказаться от мирской активности и посвятить себя практике сегодня могут единицы. Йога превратилась в тренировку, сохранив определенную внутреннюю логику упражнений.
Сегодня немногочисленных аскетов, практикующих в соответствии с древними предписаниями, можно разыскать в Гималаях или в индийских ашрамах, но некоторые есть и среди нас.
В поисках аскета
По московским улицам Рам передвигается быстрым тревожным шагом, спрятав руки в карманы и надвинув на глаза капюшон, будто он кого-то обокрал и теперь уносит ноги. Но его маргинальность совсем другой природы. Раму нет дела не только до чужих кошельков, но и до всего зримого мира, включая столичную красоту. Несколько лет он жил отшельником в Индии и Тибете, практиковал медитацию и йогу и, вернувшись, отшельником быть не перестал.
Никто не знает его настоящего имени, возраста и фактов прежней «человеческой» биографии.
Найти Рама можно лишь по наводке авторитетных эзотериков в одной из старых московских коммуналок. Входная дверь не заперта, на пороге, между шеренгами обуви, лежит походный рюкзак. На кухне раковина с капающим краном и плита почти без признаков эксплуатации. Ощущение, что над коммунальным духом здесь взял верх беспощадный дзен.
В комнате, где обитает Рам, торжествует аскеза. Из предметов в ней только стол, кассетный магнитофон и спальный матрас.
«Избегать публичности полезно для кармы, — Не открывая глаз, в медитативном полусне, произносит Рам, — Чем с большим количеством людей ты связан, тем больше их проблем перетекают в твое тонкое тело. Те, кто практикует по-настоящему, не выставляют себя напоказ».
Рам привлекательный мужчина, на вид лет 35-40, который спокойно мог выполнить заложенную человечеством программу: построить дом и вырастить детей. Но «гигиена эфирного тела» заставила его отказаться даже от преподавания в массовых местах, вроде центров йоги. Клиенты приходят к нему сами. Среди них разнообразный контингент: бизнесмены, менеджеры и сами инструкторы йоги.
«Кто-то обращается из-за проблем со спиной. Йога в этом случае отличный помощник. Кундалини-йогой и медитацией я занимаюсь не со всеми, а только если вижу, что человек к этому готов. Я не гуру и не духовный учитель, просто тот, кто практикует йогу в соответствии с традиционным подходом», — так он определяет сам себя.
«Можно носить сари и дхоти с чалмой, разбираться в терминах, кататься в Индию и даже получить духовное имя, но не делать самого главного, не практиковать йогу. Если она по-настоящему появляется в жизни, то обесценивает все, что важно человеку, в том числе и тягу к самовыражению», — в голосе Рама впервые появляются интонации.
Непримиримость к искажению учения, пожалуй, единственное, что рождает в нем эмоции. Впрочем, ненадолго. В какой-то момент связь прерывается, валентности исчерпаны, и Рам даже с открытыми глазами смотрит поверх тебя. Становится неловко, и ты торопишься уйти. В толпу проспекта, в тесноту метро, куда угодно, где нет свободы от жизни.
