За помощью в создании невозможного Пембертон-Биллинг обратился на мануфактуру Jaeger-LeCoultre (тогда — LeCoultre & Cie), где после нескольких лет разработки, в 1937-м, создали миниатюрную камеру Compass с экспонометром, дальномером, телескопической линзой, встроенными фильтрами, угловым видоискателем, возможностью съемки панорамы и рядом других функций. Появление рулонной фотопленки остановило ее выпуск (было выпущено около 4 тыс. экземпляров, и теперь это коллекционная редкость), но Пембертон-Биллинг и Jaeger-LeCoultre доказали, что создать то, что казалось невероятным, можно. С 2015-го Жан-Филипп Юссне доказывает, что камера все еще стоит многих в работе. Он объехал несколько стран с одной целью — снять их на Compass. Результаты путешествия он показывает «РБК Стиль».
Мне понадобилось 150 часов, чтобы получить первый снимок, и... он был абсолютно черным!
«Все началось в 2015-м. Я зашел в Галерею наследия Jaeger-LeCoultre в Ле-Сантье, где выставлена камера Compass. На табличке было очень короткое ее описание, но и в нем было указано огромное количество функций камеры, при этом она была такого маленького размера! Мне стало любопытно. На самом деле, я даже до посещения музея что-то знал про эту камеру — читал статью о ней, но она не давала совершенно никакого представления о том, насколько это миниатюрный и красивый объект.
Еще до того, как я вышел из музея, у меня родилась идея сделать фотопроект — снова дать этому механическому чуду возможность поработать. У меня техническое образование, кроме того, я обожаю Jaeger-LeCoultre, поэтому я решил, что справлюсь с этим чудом техники. Я рассказал о своей идее прямо во время визита в музей и получил ответ, о котором и мечтать не мог: «Можете взять камеру прямо сейчас и приступить!». Так мечта очень быстро стала реальностью — уже на следующий день я начал составлять план.
Я думал, это будет такой маленький несложный проект, а получилось совсем наоборот. Пришлось много трудиться. Представьте, мне понадобилось 150 часов, чтобы получить первый снимок, и... он был абсолютно черным! Поэтому когда я получил второй снимок — крайне нечеткое изображение сада, я был просто счастлив. Это, как вы понимаете, была не очень хорошая фотография, но она доказывала, что можно заставить камеру работать после 80-летнего перерыва».
Фотографии для проекта я делал в четырех городах — Нью-Йорке, Париже, Венеции и Шанхае. Сейчас я работаю над новой частью — снимаю в Москве
«Если попытаться совсем просто объяснить принцип работы камеры, то это технология пленочной съемки с химическим проявлением, главная технология 1930–1990-х. С одной большой разницей — эта камера была спроектирована до появления рулонной пленки. Поэтому она снимает один кадр за одну «зарядку» — на каждый новый кадр надо заряжать в нее новую пленку.
Но для 1930-х это была суперпередовая вещь — она вмещала все возможные технические достижения того времени в минимально возможном размере. Более того, у нее очень по-умному устроена система настройки параметров для правильной экспозиции кадра, абсолютно уникальная для того времени. Это что-то вроде полуавтоматической экспозиции, но созданной до появления электроники. У нее также есть возможность использования интегрированных в камеру фильтров, возможность делать панорамные снимки и даже 3D-снимки в технике стереографии. Она работает как с черно-белой, так и с цветной пленкой, но я использовал только черно-белую — ее проще было проявить в условиях моей домашней мини-лаборатории.
Только проявка и увеличение каждого изображения занимает в среднем два часа. Если сравнивать камеру современного смартфона и ее скорость создания снимка, то Compass, Jaeger-LeCoultre примерно в 70 тыс. раз медленнее. Но в этом и магия: процесс создания снимка на этой камере — это привычное всем нажатие на кнопку для получения фотографии, замедленное в 70 тыс. раз. Она абсолютно меняет твое восприятие того, что значит «сделать фотографию». Неудивительно, что при такой скорости надо уделять огромное внимание каждому снимку. Но благодаря качеству камеры ты можешь контролировать результат от а до я. Это как маленькая машина времени, возвращающая тебя к истокам фотографии. Мы привыкли снимать быстро, а тут ты снова начинаешь тщательно выбирать объект съемки, аккуратно задаешь параметры, да вообще с невероятной скрупулезностью относишься к каждому шагу этого процесса. Если ты что-то сделал не так, считай, потерял минимум два часа. К видоискателю тоже надо приспособиться. В Compass он немногим больше зрачка человеческого глаза. Поэтому кадрировать довольно тяжело».
Мне сложно назвать любимую фотографию — каждая потребовала столько времени и усилий! Но из любого города есть та, которая мне лично нравится больше всего
«В Шанхае я сделал фото в пять утра, стал снимать, потому что не мог заснуть из-за джетлага. Светало. Я пошел гулять на набережную и удивился, увидев людей, практиковавших каллиграфию прямо на тротуаре. Вместо чернил они, правда, использовали воду. Какое-то время я с восхищением наблюдал за отточенностью и элегантностью мазков кисти одного из мастеров. Потом я настроил камеру и сделал два снимка. Ну а потом каллиграф и его два друга подошли и начали говорить что-то на китайском, указывая на камеру. Я было подумал, что им неприятно, что я их снял без спроса. Но нет — они просто хотели разглядеть мою маленькую необычную камеру. Я им написал на бумажке «1937» — год ее создания. Они были очень удивлены!»
«Манхэттенский мост я снимал со стороны Бруклина, с Вашингтон-стрит. Это мой трибьют снятой здесь в 1990-х серии фэшн-фотографий Питера Линдберга. Когда я смотрю на свой снимок, моментально переношусь в то место, в тот день. Нью-Йорк вообще рай для фотографа. Вертикальный город! Архитектура, геометрия, свет — все работает на вас!»
«Я родился в Париже и, конечно, хорошо знаю город. Меня попросили снять дворец Шайо 1937 года, расположенный у реки и у Эйфелевой башни. Но я приехал туда и увидел, что здание на реставрации и мне никак не сделать его фото без строительных лесов в полкадра. Я решил пройтись вокруг и пофотографировать.
В Венеции мой отель был у площади Сан-Марко. Я вышел пораньше, чтобы успеть насладиться видами до того, как к площади сбегутся толпы туристов. И увидел дворец Дожей, а перед ним — поднятые на столы стулья, создававшие идеальную геометрию в кадре».
В этой камере все прекрасно, кроме одного — невозможно работать с искусственным светом, она просто для этого не предназначена
«Я пытался снять портреты с современными искусственными источниками света и, полагаю, нашел способ. Теперь мечтаю сделать серию портретов танцоров и актеров. Сложность в том, что невозможно снять больше двух-трех фотографий в 15-минутном интервале, что добавляет проблем. Но я все равно хотел бы посмотреть на выражение лиц тех, кто увидит объектив моей маленькой необычной камеры, направленный на них».
