«Черт, солдат и скрипка» — новая интерпретация «Истории солдата» Игоря Стравинского, приуроченная к 135-летию композитора. Притчу о продаже души по мотивам русских сказок из сборника Александра Афанасьева и легенды о Фаусте Стравинский создал в 1917 году в эмиграции, испытывая острую нужду в деньгах. А его друг, драматург Шарль Рамю, написал по-французски текст, который идеально подходил для камерной оперы из нескольких картин. Так родилось одно из наиболее оригинальных и наименее известных в России сочинений композитора, которого у нас больше знают как автора «Жар-птицы», «Петрушки» и «Весны священной».
За прошедшие 100 лет режиссеры не раз обращались к «Истории солдата» Стравинского. А идея нынешней постановки родилась у скрипача и дирижера Дмитрия Ситковецкого много лет назад. Будучи студентом Джульярдской школы в Нью-Йорке, он не раз исполнял «Историю солдата» Игоря Стравинского. Текст для новой версии постановки написал Михаил Успенский. А режиссером выступил Михаил Кисляров, который решил превратить «Черта, солдата и скрипку» в «мультимедийный спектакль», где нашлось место и музыке, и театральной игре, и чтецкой традиции. Он сохранил сюжет и структуру произведения Стравинского, но добавил в новую постановку детали, которые придают истории злободневное звучание. Так, солдат становится «нефтяным олигархом», а его невеста бежит с «Абдуллой» в Арабские Эмираты. Но главной интригой все же стало то, что на главные роли в «Черте, солдате и скрипке» Михаил Кисляков позвал «неактеров» Владимира Познера, Андрея Макаревича и Дмитрия Ситковецкого.
В разные годы в представлении этой «читаемой, играемой и танцуемой» притчи принимали участие Жан Кокто, Жан Маре, Ванесса Редгрейв, Иэн Маккеллен, Питер Устинов и даже Стинг. «РБК Стиль» расспросил исполнителя роли Рассказчика — журналиста Владимира Познера — о репетициях и страхе перед сценой.
— Владимир Владимирович, «Черт, солдат и скрипка» — ваш первый опыт участия в музыкальной постановке?
— Да, это мой первый и, вполне возможно, последний опыт в музыкальной постановке. Совершенно не представляю, что получится и, признаться, очень боюсь.
— Какой была ваша первая реакция, когда вам поступило предложение принять участие в спектакле?
— Мне это предложение сделал замечательный скрипач и чудный человек Дмитрий Ситковецкий, и я сказал ему, что он сошел с ума.
— Что привлекло вас в постановке и убедило принять предложение?
— Дима очень уговаривал меня, и я про себя решил, что пойду на первую репетицию, а там решу. Меня совершенно восхитила музыка Стравинского. Кроме того, я проповедую такую истину: «Обязательно надо попробовать». Вот я и решил принять предложение.
— У вас есть любимое произведение у Игоря Стравинского?
— Пожалуй, «Петрушка» и «Весна священная».
— «История солдата» Стравинского — уникальное по своей жанровой принадлежности произведение. В нем есть и инструментальная сюита, и пантомима, и танец. А какую форму для «Черта, солдата и скрипки» придумал режиссер Михаил Кисляров?
— Не знаю, что ответить вам. Есть музыка — версия Дмитрия Ситковецкого, конечно, есть новый текст Михаила Успенского, есть пантомима, никакого танца нет. И все это соединено в единый спектакль. Что за форма? Не знаю. Спросите у Михаила Степановича.
— В разные годы вашу роль в постановке исполняли Жан Кокто и Питер Устинов. Во время своей подготовки вы слушали записи их выступлений?
— Конечно же нет! Я бы сразу подпал под их влияние. Послушаю после спектакля.
— Как вы готовитесь к роли? И есть ли какой-то страх перед театральной сценой у вас — человека, для которого выступать на публике его работа?
— Страха перед сценой нет, но всегда есть волнение перед началом. Когда пропадет волнение, это будет сигналом того, что пора повесить на гвоздь перчатки, как говорят боксеры. Готовлюсь, думаю, как все: репетирую вместе с остальными — и в одиночку, но без фанатизма, а то пропадает свежесть восприятия текста.
— Впечатление от какой театральной постановки последнего времени было у вас самым сильным?
— Постановка «Ричарда III» в Лондоне с Ральфом Файнсом в главной роли.
