— «Черешневому лесу» в этом году 17 лет. Из нишевого театрального фестиваля он превратился в масштабное событие, которые теперь уже нельзя пропустить.
— Мне кажется, сейчас мы попадаем под магию цифр. Если что-то делать один раз или два, то можно и не обращать внимания, а когда ты видишь, что 17-й раз подряд на частном энтузиазме существует такая выстроенная история, то уже воспринимаешь ее как данность, как будто это существовало всегда. К примеру, сейчас уже сложно представить себе Новый год без катка на Красной площади, а появился он всего 11 лет назад. Такое ощущение, что он был там всегда. Поэтому мне кажется, что мы своей последовательностью и несгибаемостью в вопросах организации фестиваля все же внесли «Черешневый лес» в распорядок жизни как москвичей, так и тех, кто приезжает в столицу, ровно так же, как в их жизни существует «Пасхальный фестиваль», Чеховский или «Золотая маска».
— Помните, как появилась идея его создания?
— Мы придумали «Черешневый лес» в 1999-м, тогда было достаточно тяжело: все наши серьезные деятели искусства были отнюдь не на первом плане, происходил первичный этап накопления капитала у новых русских бизнесменов и чиновников. И театральные артисты, и мастера изобразительного искусства, и музыканты были больше востребованы за рубежом, чем у нас. Спиваков со своими виртуозами играл большую часть времени в Европе, Янковский — в Италии, Меньшиков — в Лондоне. Сейчас же все пресыщены, много всего происходит в культурном плане. Теперь внимание к себе стало сохранять сложнее, но мы стараемся.
Молодые девушки и юноши начинают нас воспринимать: «А в Bosco ничего так, нормальные ребята».
— На данный момент у фестиваля есть несколько важных партнерств, к примеру, с Большим театром и Третьяковской галерей. Какова ваша стратегия? Планируете ли вы увеличивать количество подобных сотрудничеств?
— Конечно. Помимо этих двух культурных институций, мы постоянные партнеры «Современника», «Ленкома», МХТ им. Чехова, Театра Наций. Плотно работаем с Музеем современного искусства и Василием Церетели. Долгое время мы были серьезным постоянным партнером Пушкинского музея, продолжаем дружить и сейчас. Также мы заключили долгосрочное соглашение с ВДНХ, Лужниками — это все знаковые места нашей страны и города, такие же важные, как Красная площадь и ГУМ. И все они достойны сотрудничества.
За каждым событием в любом из этих мест стоит титаническая работа. Открытие выставки «Джорджо де Кирико. Метафизические прозрения» — это результат более чем года работы Третьяковской галереи, Фонда де Кирико, и нас, «Черешневого леса». Де Кирико творил тогда, когда наши музеи уже не могли себе позволить приобретать зарубежное искусство, так как мы с 1920-х активно развивали свое и сохраняли то, что оказалось у нас из национализированного. Поэтому большие художники ХХ века не попали в коллекции наших музеев. Когда наступила пора привозить большие выставки, конечно, все в первую очередь обращались к наиболее хрестоматийным и громким именам, к примеру, старым мастерам или тому же Пикассо. Десять лет назад в Пушкинском музее при нашем участии прошла выставка Модильяни, вместе с Музеем современного искусства и Фондом Миро — провели выставку Миро. Но у нас еще ни разу не было Климта, не было Магритта. В общем, есть над чем работать.
— Шесть лет назад ваш сын занялся организацией «молодежной» культурной программы в рамках Bosco Fresh Fest, серии концертов современных музыкантов. Принимаете ли вы в этом участие?
— Финансово. (смеется)
— А как оцениваете то, что он делает? Переживаете?
— Всегда переживаешь за близких больше, чем за себя, в любом деле. Я рад, что существует определенная конвергенция, встреча следующего поколения и нашего на этом событии, они с уважением берут какие-то наши наработки, а мы в свою очередь не теряем связь с тем, что сейчас по-настоящему актуально. Фестивали Bosco Fresh Fest — очень интерактивные, они погружают в свою атмосферу.
Мы стараемся добиться успеха в бизнесе, как мне кажется, наиболее честным путем: через кассу. Когда вы приходите покупать одежду в магазин — это полностью ваш выбор, вы можете не прийти совсем или пойти к другому. Но если вы пришли и купили — то оказали нам большое уважение, значит вам понравилось, что мы предлагаем. Так и с этим фестивалем. Когда мы начинали Bosco Fresh Fest, то вход был по пригласительным билетам. И у нас тогда, в 2011-2012 годах, в Парке Горького, на пике его популярности, собиралось по 10 тыс. человек каждый вечер на протяжении недели. Настоящее безумие! Битком было даже в дождь. Последние два года вход на фестиваль платный — и снова 10 тыс. каждый день. И люди приходят, потому что выбирают нас уже целенаправленно. Все эти события, конечно, повышают лояльность к нашему бренду у поколения миллениалов. Тут надо понимать, что мы не ждем сиюминутной отдачи, не то, что после проведения фестиваля тут же инкассаторские машины поехали в магазины. Но молодые девушки и юноши начинают нас воспринимать: «А в Bosco ничего так, нормальные ребята».
— Что касается «Черешневого леса», то традиция высаживать вишневые деревья сохранилась?
— Конечно! В этот раз посадка будет снова происходить на территории Лужников, которые сейчас активно обновляются к следующему Чемпионату мира по футболу. Высаживать деревья — это то, к чему все относятся очень щепетильно. Даже если установить детскую песочницу или горку — казалось бы, инициатива отличная, — то придет следующий этап обновления Москвы, и все снесут. А вот с деревьями все иначе — чтобы застучали топоры в Черешневом Лесу, надо быть очень циничным человеком.
