За 1826 дней, а именно столько длится показанный на выставке исторический период, кураторы лондонского музея искусства и дизайна насчитали семь революций и уложили их в семь залов. И это увлекательнейшее путешествие во времени. Сделана выставка по последним музейным модам: приближаетесь вы к стенду про The Beatles, только завидели круглые очки Леннона, а в наушниках уже слышится сакральное «отключи свой ум, расслабься и плыви по течению». А еще несколькими минутами ранее защитники ЛСД в архивных интервью объясняют про вклад психоделических препаратов в историю. Так, британский психиатр Хамфри Осмонд уверен, что без них не работала даже макробиотическая диета, что уж говорить о культурных революциях. Впрочем, к моменту официального запрета ЛСД в 1966 году они шли уже полным ходом.
Символом раскрепощения становится мода. Главной улицей — Карнаби-стрит, а лицом свингующего Лондона — 16-летняя Твигги, худющая девчонка на велосипеде, с огромными глазами, в коротком платье и гольфах. Магазины начинают работать до поздней ночи, и в них продаются самые диковинные вещи. Все яркое, пляшущее. Мини идет под руку с макси. Этника с психоделикой. Парикмахер Видал Сассун отменяет высоко поднятые начесы и отправляет лаки-спреи в помойку. Вместо них — летящие «боб-каре» и игривые челки на глаза. «Вы можете вставить пальцы в волосы! Это свобода!», — пищали от восторга критикессы Vogue. Миф о красивой картинке и о кино как ее части тоже родом из 60-х. Микеланджело Антониони снимает «Фотоувеличение» — прекрасную притчу о непознаваемости жизни, ставшую манифестом целого поколения. А Терри О’Нил, Дэвид Бейли, Брайан Даффи — кумиров этого поколения: Дэвида Боуи, Брижит Бордо, Катрин Денёв, Грейс Коддингтон и других красивых, знаменитых и свободолюбивых.
«Человек не бывает глупым или умным: он либо свободен, либо нет» — такие мысли долго бродили в Париже по бульвару Сен-Жермен-де-Пре и в районе Сорбонны, пока в мае 1968 года студенты не полезли на баррикады. Требования восставших были столь обширны — от недовольства Де Голлем и старыми авторитетами до желания побольше музыки и секса, — что в общем сводились к фразе, сформулированной кем-то из бастующих: «У меня есть, что сказать, но я не знаю толком, что именно».
Зато проблем с формулировками не испытывали копирайтеры. Потребительская лихорадка 60-х стремительно захватывала умы. Впрочем, они не особо сопротивлялись. Ведь предыдущее поколение даже мечтать не могло о домах, в которых теперь жили их дети. С экранов телевизоров лился поток рекламных объявлений, сулящих и «отличный вкус отличных сигарет "Парламент"» и «недостижимые небеса с водкой "Смирнов"». «Когда я смотрю телевизор, приходит человек и рассказывает, какими белыми могут быть мои штаны!» — пели The Rolling Stones. Вооружившись свеженькими кредитными картами, которые добрались до Старого света только в 1966-м, потребители осаждали павильоны Всемирной выставки «Экспо-67» в Монреале, которая побила все рекорды посещаемости. А ведь она бы могла проходить в Москве, если бы советские вожди не отказались по причинам, известным только им одним. Хотя, судя по цифрам, павильон СССР в Монреале оказался едва ли не самым популярным. Спустя еще три года «Экспо» прошла в Осаке — и вновь успех. Чего на этих выставках только не было — от сенсационных геодезических куполов Ричарда Фуллера до футуристических очков Оливера Голдсмита и невиданных ранее кресел-шаров из пластика финского дизайнера Ээро Аарнио.
В зале с записями концертов на «Вудстоке» и в Монтерее негде сделать и шага — боишься угодить кому-нибудь по голове. Зрители лежат в полутьме на огромных подушках на полу и им здесь всяко покомфортнее, чем тем сотням тысяч хиппи, которые 15 августа 1969 года собрались на ферме Ясгура под Нью-Йорком, чтобы под проливным дождем послушать Дженис Джоплин, Джими Хендрикса, The Who, Jefferson Airplane и других идолов того времени. Но собравшимся плевать было на дождь и прочие бытовые неудобства, ведь у них для счастья было главное — много секса, марихуаны и музыки. Тут же по периметру зала выставлены костюмы и музыкальные инструменты (туника, едва прикрывающая грудь американской рок-дивы Грейс Слик, откуда рвалась «потребность кого-то любить», пиджак и гитара Хендрикса), а также джинсы Levi's, рубашки Оззи Кларка и платья Теи Портер — киты, на которых держалась мода хиппи. «Одежда должна делать людей счастливыми», — без конца твердила Портер.
После «Лета любви» 1967 года в поисках все того же счастья и свободы хиппи стали уходить из городов, чтобы жить в автономных коммунах на природе. Никаких запретов и никакой политики. Свободная любовь, музыка и наркотики. Из одного такого хиппи в философа, гуру зеленых и вырос Стюарт Бранд, знаменитый автор «Каталога всей Земли» — практического пособия о том, как бережно относиться к планете, и глобально — как построить утопию.
«Библией своего поколения» назвал «Каталог» Бранда Стив Джобс. «Это что-то вроде Google в бумажной версии, за 35 лет до его появления. Идеалистическая публикация, переполненная большими идеями», — сказал про него Джобс. Так кураторы выставки перебрасывают мост из 60-х поближе к нашему времени. Остановившись на первой компьютерной мыши Дугласа Энгельбарта и на первом Apple, они ведут зрителей в заключительный зал. А там видеонарезка, которая лихо скачет по новостным заголовкам, меняя узнаваемые картинки и выхватывая, как бы сегодня сказал Google, ключевые слова-теги: я проснулся утром и спросил, где мое счастье; покупать, утюги, космос, bbc, евровидение, кока-кола, дискеты, полароид, подопытные мыши, компьютеры, интернет, маргаретт тетчер, дэвид боуи, бил клинтон, секс, миллениум, 11 сентября, джордж буш, афганистан, pussy riot, путин, бен ладен, кейт уинслет, анонимус, игил…
Кураторы предлагают зрителям поразмышлять, что же дали 60-е c их утопией свободы и поисками совершенного мира миру сегодняшнему, который, судя по этому фильму, на всех скоростях летит в тартарары. «Вместо граждан — потребители, вместо общины — торговые центры. Конечный результат — это разобранное на части общество отдельных людей, чувствующих разложение и социальную беспомощность», — приведенная здесь же цитата американского лингвиста и философа Авраама Хомского звучит как приговор. Но тут вспоминаются слова Стюарта Бранда, повторенные Стивом Джобсом: «Оставайтесь голодными. Оставайтесь безрассудными», и кажется, что все еще возможно.
