Медитация о любви: «Собачье сердце» Лори Андерсон

На первых минутах «Собачьего сердца» мы видим фантасмагорическую анимационную картину: знаменитая нью-йоркская интеллектуалка и первопроходец электронной поп-музыки выпускает из чрева на свет собаку с грустными глазами, рэт-терьера Лолабель. Анимацию Лори Андерсон нарисовала собственной рукой, но Лолабель — взаправдашняя, не выдуманная. Ее привел в дом муж Лори Андерсон, один из гениев рок-н-ролла Лу Рид, и эта собака заменяла блестящей паре ребенка. В «Собачьем сердце» много Лолабель, а Лу Рид промелькнет лишь дважды: в эпизодической роли доктора в белом халате и в философской балладе «Turning Time Around», звучащей на финальных титрах. Но к тому времени становится ясно, что это кино, мудро рассуждающее о любви и смерти, в равной степени посвящено памяти обоих — собаки и мужчины, двух ушедших из жизни созданий, которых Лори Андерсон любила больше всех на свете.

 

Поначалу может показаться, что «Собачье сердце», рассказывающее о том, как рэт-терьер Лолабель жила в Вест-Виллидже, как познала страх и угрозу, идущую с неба, как ослепнув, стала играть на пианино и рисовать, и как после смерти открылся ее тайный фейсбук — странного юмора затея эксцентричной художницы. Старческая блажь. Тем более, если принять во внимание, что за съемками этой картины Лори Андерсон увлеклась кинологической темой и стала давать специальные концерты для собак и их владельцев («Концерты для собак — на такое способна только Лори Андерсон», — отреагировала на это другая известная выдумщица Йоко Оно). Впрочем, истории про Лолабель занимают только одну треть картины, вторая магистральная линия фильма — это личные воспоминания из детства Лори Андерсон, замкнутые на фигуре матери, с которой у музыканта и мультимедиа-художницы были сложные отношения. Третья часть —проницательные наблюдения о современном мире. От размышлений о последствиях терактов 11 сентября до проблемы тотальной информационной слежки государств над своими гражданами.

 

 

Истории рассказаны в нелинейном порядке, они словно вытягивают одна другую случайно, не будучи прочно друг с другом связаны. Как к буддистским коанам, к «Собачьему сердцу» лучше подходить с точки зрения не логики, а чувств и интуиции. Искусство должно задавать сложные вопросы — и фильм Лори Андерсон из этих вопросов сплетен.

 
То, что связывает нитки-истории «Собачьего сердца» в единое полотно — мощная харизма автора. Лори Андерсон умеет рассказывать, и в ее жизни были самые удивительные происшествия, это суть ее творческого метода, проявленная и в культовых альбомах поп-авангардистки и в мультимедиа-перформансах. Но даже его она ставит в «Собачьем сердце» под сомнение. «Как и зачем мы рассказываем истории и насколько они отражают реальность?» — спрашивает Лори Андерсон в «Собачьем сердце» и отвечает еще одним парадоксом: «Чем чаще мы рассказываем историю, тем больше мы ее забываем».

Удивительно, что «Собачье сердце» местами шокирует зрителя сильнее какого-нибудь хоррора. А ведь по форме этот фильм — чистая медитация, видеоарт, который не требует сосредоточенного внимания, коллекция изящных аудиоэссе, которые можно слушать полуприкрыв веки. Дело в том, что без фальшивой сентиментальности Лори Андерсон касается в фильме экзистенциальных тем, важных для любого человека: отношений с родителями, любви к близким и того, во что она превращается после расставания с ними. «Каждая история любви — это история с призраками», — повторяет Лори Андерсон свою любимую цитату, и вслед за своим учителем, собакой с грустными глазами, рэт-терьером Лолабель, дает нам видеоурок эмпатии и любви. Ведь собачье сердце — это прежде всего сердце, полное любви.