Человечество само не заметило, как, одержимое гигантоманией, увлеклось безумной гонкой — возводить небоскребы кто выше.
В 1852 году никому не известный механик трудился на фабрике по производству каркасов для кроватей Maize & Burns в Нью-Йорке. Он получил ответственное задание: сконструировать эффективный подъемник для тяжелых грузов. Лифты уже существовали, но были опасны, канаты часто рвались. Механик нашел простой выход: он прикрепил канат к кабине при помощи силовой пружины. Если канат обрывался, пружина сокращалась и выбрасывала ловители, которые останавливали кабину на направляющих рельсах. Звали механика Элиша Отис.
Его изобретение наравне с применением несущих металлических каркасов в домостроительстве сделало возможным строить здания головокружительной высоты, что совпало с бумом урбанизации. Города превратились в мировые деловые центры. Цены на аренду взлетели ввысь, и градостроителям ничего не оставалось, как расти вверх. Первый небоскреб появился в 1885 году в Чикаго — здание страховой компании Home Insurance Building в десять этажей и высотой аж 42 м.
Прошло 130 лет, но мода на строительство высоток и не думает угасать. Самое высокое здание в мире в настоящее время — «Бурдж Халифа» в Дубае (828 м). Однако уже к апрелю текущего года в Китае планируют закончить строительство 838-метрового Sky City, в то время как в Кувейте возводится башня «Город шелка» (Madinat Al-Hareer), заявленная высота которой 1001 м.
Но самый амбициозный из текущих проектов — у Саудовской Аравии. В прошлом году там началось строительство башни Kingdom Tower с запланированной высотой 1007 м. Состязание это не только на высоту, но и на скорость: строить саудитам нужно по возможности быстро, ведь конкуренты не дремлют. В Бахрейне запланировали строительство в ближайшие годы 1022-метровой Murjan Tower. Вдобавок ко всему о возведении небоскреба высотой 1050 м к 2018 году объявил Азербайджан.
«Большое тело и мало ума»
Не прийти первым не самое страшное, что грозит участникам этой гонки гигантов. Далеко не всегда небоскребы — это гордость, прорыв и демонстрация технических достижений. На практике едва ли не чаще, чем триумфом, строительство железобетонных монстров оборачивается курьезами, а в ряде случаев и вовсе остается незавершенным.
Так, небоскреб Intempo в испанском курортном городе Бенидорм прославился тем, что, когда его решили сделать еще более высоким, чем он изначально планировался, создатели забыли спроектировать лифт. Строительство после этого было на многие месяцы фактически заморожено.
Здание отеля Рюген (Ryugyong) в Северной Корее, призванное когда-то стать самым высоким отелем в мире, стоит теперь немым укором строителям, напоминая всему миру о том, что амбициозный проект, который начали строить еще в 1987 году, более четверти века не могут довести до ума из-за отсутствия финансирования. На сегодня здание достроено, но торжественное открытие отеля, запланированное на 2013 год, так и не состоялось. Представитель Kempinski Group — сети, которая должна была управлять отелем, — заявил, что «вступление на северокорейский рынок не представляется возможным».
Форма не следует функции
Но чаще всего строители поражающих воображение высоток подвергаются критике за дизайн. Разработчиков небоскреба «Ворота на Восток» в Сучжоу все кому не лень осмеивают за то, что их здание больше всего напоминает гигантские штаны. Оригинальные 153-метровые «велобашни»-близнецы Сеула обыватели сравнивают с держателями рулона туалетной бумаги. А если турист, прогуливаясь по Дубаю, вдруг ощутит себя среди окружающих монстров из стекла и бетона неуютно, то стоит его успокоить: он в этом не одинок.
«К сожалению, основная масса небоскребов — никакие, хороших в мире единицы, — заявляет Сергей Скуратов, один из ведущих архитекторов Москвы». «Бурдж Халифа» хорош, но в целом 90% небоскребов в Дубае некрасивы, это такой очень специфический китч», — считает его коллега Владимир Плоткин, главный архитектор бюро «Резерв».
Внешним видом небоскребов как класса восхищаться готовы далеко не все. Если архитекторы еще могут похвалить некоторые работы своих коллег, то есть горожане и участники профессионального сообщества, которые не считают небоскребы интересными в принципе.
«Небоскреб — это технический жанр, где главное — это изумление публики способностями инженеров, которые смогли это поставить. А с точки зрения архитектурного проекта это вещь довольно тупая: ну что архитектор может там нарисовать? — комментирует архитектурный критик Григорий Ревзин. — Небоскреб, как динозавр: это очень большое тело и очень мало ума».
Кому небоскребы к лицу?
Небоскребы, как и любые дома, по идее должны быть не только красивыми, но и гармонично вписываться в окружающий ландшафт. Органично смотрятся небоскребы в тех городах, где уже сложились соответствующие архитектурные традиции, — Нью-Йорк, Гонконг, родина небоскребов Чикаго.
В эти города ездят и российские архитекторы за опытом и вдохновением. «Прекрасны классические высотные здания, которые строились в начале XX века в Чикаго, символ этого города — «Уиллис Тауэр» — может служить примером очень хорошего небоскреба. Так же, как и «Эмпайр Стейт Билдинг» в Нью-Йорке. Очень красивыми, великолепными были башни-близнецы Всемирного торгового центра. А вот в исторических городах с уже сложившейся этажностью к установке небоскребов надо подходить более чем аккуратно, — предостерегает Владимир Плоткин. — Совершенно справедливо возникли волны возмущения планами строительства в Санкт-Петербурге «Охта-центра», и хорошо, что его перенесли в другое место».
Когда речь заходит о старинных городах с домами невысокой этажности и уже сложившимся архитектурным обликом, в первую очередь вспоминается Европа.
Возьмем, к примеру, Лондон — европейская столица небоскребов, но в последнее время и там ситуация складывается не в пользу строительства гигантов из стекла и бетона. На сегодня в английской столице идет строительство более 200 небоскребов, и правительство Великобритании обеспокоено тем, что их дальнейшее строительство может «значительно изменить линию горизонта и повлиять на внешний вид исторических кварталов».
Не наша гонка
Москва тоже имеет свои традиции возведения высотных зданий: уже больше полувека город символизируют знаменитые высотки «Семь сестер», символом Москвы XXI века стала «Москва-Сити». И, может быть, это только начало.
«Сейчас один такой комплекс небоскребов в городе смотрится очень компактно, одиноко и странно. Есть смысл продолжать строительство небоскребов в столице, но ставить их не в центре, а в сторону периферии», — считает Владимир Плоткин.
Как известно, небоскреб можно разместить не в любом месте. Так, есть очень серьезное ограничение по транспортной доступности. К примеру, когда Норман Фостер проектировал 500-метровую башню «Россия», которая должна была стать самым большим строением Москвы и Европы, то проводились расчеты и выяснился занятный факт. «Вместимость здания была 21 тыс. человек, и если в конце рабочего дня им всем нужно было бы покинуть помещение, то наименее удачливому удалось бы это сделать лишь в шесть утра следующего дня», — замечает Григорий Ревзин. В итоге от строительства башни «Россия» было решено отказаться.
Москве, как считают архитекторы, не надо стремиться участвовать в каких-то рейтингах, а более правильно было бы сосредоточиться на более практических задачах — рынка, цеха, архитектуры. «Это не наша гонка, — комментирует Сергей Скуратов. — У нас нет проблемы с нехваткой земли или острой задачи показать миру какие-то новейшие достижения… Небоскребы, может быть, задача России на следующее столетие. А сейчас нам надо научиться просто хорошо строить дома».
Татьяна Редкова
