В Милане закончилась девятая по счету парфюмерная выставка Esxence. В году их две главные — вот эта миланская и еще флорентийская Pitti Fragranze. Они, само собой, конкуренты, но поклонников у той и другой примерно поровну. Кто-то говорит, что Pitti скорее про бизнес и сделки — показ для дистрибьюторов, а вот Esxence больше похож на слет талантов и их поклонников. Другие не любят ездить в Милан: дорого, серо, все слишком модные и себе на уме. Другое дело маленькая и уютная Флоренция — под боком сытное тепло Тосканы, и даже бутики важных местных марок вроде Salvatore Ferragamo выглядят как винные погреба. Зато у Esxence календарная фора: он проходит в марте, а Pitti — в сентябре, и большинство новых запусков приходится на весну. Короче, это вечный, как конкуренция Медичи и Сфорца, спор.
В этом году, как и в прошлом, Esxence проходил за пределами миланского бульварного кольца — в районе Порта-Нуова. Название не врет: действительно очень новый. Такой новый, что его еще нет в большинстве путеводителей, а консьерж моего отеля и слыхом не слыхивал про свежую выставочную площадку The Mall, «средоточие миланского футуристического гламура» (цитата с родного сайта). Найдя на задворках карты нужную площадь, он зацокал языком: далеко! остро необходимо такси! Оказалось — менее получаса пешком из центра, в течение которого, впрочем, я увидела смену всех климатических поясов, как при подъеме на Килиманджаро. Разноцветные витрины Квадрата моды быстро сменились непроницаемыми окнами консульств и банков на виа Филиппо Турати — температура как будто упала на пару градусов. А за бульварным кольцом жизнь, во всяком случае пешеходная, и вовсе кончилась, и в небо потянулись небоскребы района Порта-Нуова. The Mall — шлепок бетона и стекла с крышей, поросшей травой, — спрятался между ними. У входа в облаке сигаретного дыма жужжала толпа: я заметила владельца парфюмерной сети Jovoy Франсуа Энена, парфюмера Антонио Гардони и знакомых добытчиков серой амбры. Впрочем, последние, более привычные к долгим марафонам на стылых ирландских пляжах, чем к жару выставочных софитов, не курили, а просто охлаждались на улице.
В этом году на Esxence столкнулись два атмосферных фронта — молодые (обоим нет и 35, младенцы по меркам профессии) и исключительно востребованные парфюмеры Сесиль Зарокян и Лука Маффеи. У каждого с дюжину запусков (у Маффеи, кажется, все-таки побольше). Видно, что куют железо, пока горячо: Сесиль Зарокян, например, сделала по аромату для крошечных брендов Naso di Raza и Sabé Masson — последний вообще известен исключительно твердыми духами в легкомысленных коробочках.
Лука Маффеи произвел на свет бесчисленное количество пышных букетов, но больше всего мне понравилась его сирень для Jacques Fath — к слову, когда приедет в Москву, стоить будет недорого. Его конкурентка Сесиль Зарокян вырастила несколько шикарных тубероз. Тубероза вообще была владычицей Pitti: густая и темная у Evody, с перцем и тропическими фруктами — у E. Coudray, милая и популистская — у Jul et Mad, с мимозой — у Pays de la Fleur d’Oranger.
В условиях этой дуополии немного потерялись другие запуски, например Fugit Amor марки Jul et Mad, который сделала Стефани Бакуш, автор сокрушительного Invasion Barbare для MDCI Parfums. Последнему уже 12 лет, в течение которых про Стефани почти ничего не было слышно. И тут такое — опять сокрушительное, анис и гвоздика, высеченные в мраморе. Немного забыли и про всеобщих любимцев Masque Milano, хотя шампанское на стенде марки било фонтаном, а новые запуски были очень хороши: седативная Mandala гнала ладанный дым, а Times Square пах промасленным попкорном, выхлопными газами и дешевой помадой — Нью-Йорком 1980-х.
К слову, про ладан, главный компонент прошлого года, превративший Pitti в конвент: весь вышел. Больше никто не хочет делать церковные запахи — кроме запоздавших Masque Milano и Unum, марки Филиппо Сорчинелли, который, помимо прочего, делает сутаны для пап. Что же будет на Pitti в сентябре? «Зеленые запахи, — говорит Спирос Дросопулос, парфюмер марки Baruti. — так нам велит Pantone».
